Звезда Хассалех (СИ)

— Где ты, — тихо спросил он, долго поцеловав ее в губы; в поцелуе не чувствовался привкус крови, как всегда раньше. Михаил специально, чтобы не сделать ему больно своей благодатью, шла к нему по языческому городу, нарочно ослабевая: она знала, что будет делать в этот день, и настолько доверилась, что и помыслить не могла о предательстве.

— Я с тобой, — она погладила его по спине и улыбнулась с такой любовью, что будь у демона совесть, она бы разъела его изнутри. Но ее не было.

— Михаил, оглянись. Я спрашиваю, где ты, а не с кем.

Архангел оглянулась, все ещё не понимая, не веря, и демон щёлкнул пальцами, создавая ветер в пещере, который сдул песок к стенам, больше обнажая и до того заметную резьбу по каменному полу.

— Я все равно не понимаю, Хастур, — ее улыбка стала виноватой. — Когда ты рядом со мной, я ни о чем не могу думать.

— Я знаю, — он посмотрел на ее губы, потом глянул в растерянные глаза. — Ты в ангельской ловушке, — наконец смилостивился и пояснил он. — Я их придумал. Ты здесь отрезана от всего мира, а главное, от Небес. Ты слабеешь без присутствия Всевышнего, который, конечно, вездесущ, но только не здесь. Здесь ты одна. Точнее, здесь ты со мной.

Михаил смотрела на него снизу вверх молча, не в силах осознать и поверить.

— Ты без оружия, без благодати, я почти всю ее выжег в тебе, — продолжил Хастур и усмехнулся. — Ты не знала, что такое для ангела близость с демоном, верно? Думала только о том, что на меня влияет твое присутствие, что я внутренности выкашливаю.

— Ты меня поймал? Но зачем? Я ведь сама пришла к тебе.

— Хочу, чтобы ты пала вместе со мной, — Хастур провёл рукой по ее длинным тяжелым волосам, волной лежащим на каменном полу, на котором он несколько дней вырезал символы, способные удержать архангела. — Я ждал этого тысячу лет. Неужели ты думала, что я добивался твоей любви? Она и так у меня была. А с тобой я стану владыкой ада.

— Простой демон станет владыкой ада? — презрительно сказала Михаил, пытаясь сбросить его с себя. Ей было горько до боли, что она поверила ему, демону, пойдя наперекор всем своим убеждениям, а оказалась всего лишь ступенькой в карьерной лестнице. — Никогда этого не случится.

— Это ты знаешь меня как простого демона, — усмехнулся Хастур. — Тебе оказана великая честь, Михаил, ведь ты падешь из-за герцога ада, — ему надоели слабые, но постоянные попытки вырваться, и он сжал ее руки, больше не играя нежность и трепетное отношение, свойственное ему в раю и усыпившее бдительность Михаил — слишком его поведение было похоже на прежнее, и она не связывала имя своего Хастура с доходившими до Небес сведениями об ужасающих деяниях герцога ада, от которых содрогалась даже преисподняя. Хастур в ее понимании был тем, кто в аду вообще ничего не делает, только сидит на скалах и скорбит о падении вот уже тысячу лет, а герцог, герцог ада, безымянный для Небес, был невыразимым злом, сподвигшим на первое в истории убийство самого Каина. Теперь зло обрело имя, и Михаил отвернулась, закрыв глаза, чтобы не видеть его.

— Ты слабеешь, — озвучил очевидное демон, наблюдая за ней с вниманием вивисектора. — Я мог бы уйти и оставить тебя, вернуться, когда ты впадешь в отчаяние без Его присутствия, — он ткнул пальцем в нависший потолок пещеры. — Но я так никогда не сделаю. Никогда тебя не оставлю. Разве я пропущу такое зрелище?

Михаил, взглянувшая на него, когда он снова заговорил, опять отвернулась, глядя в стену. О, он действительно расстарался для нее: привыкшие к темноте глаза теперь различали мелкую резьбу по камню — он покрыл символами всю пещеру, не только пол, а она не заметила, потому что он специально позвал ее днем, а когда они разделись, он лег так, чтобы солнце освещало ее, сказав, что хочет видеть, а на самом деле ему надо было лишь, чтобы свет ее ослеплял, и она не увидела раньше времени, что попалась. Да и откуда ей было знать о том, что ангелов можно поймать. Ей казалось, что он любит ее, а он нарочно ее выматывал, чтобы не оставить сил к возможному сопротивлению.

— Не расстраивайся, — низкий, с вибрирующим на глубине легких смехом голос Хастура вырвал Михаил из убежища собственных мыслей, он повернул ее лицо к себе и шепнул прямо в губы. — Когда ты падешь, мы отправимся к ледяному озеру, я дам тебе свой меч и возможность меня убить. Ты представить не можешь, насколько тебе станет легко у нас, внизу. Давай, скажи, как ты меня ненавидишь.

— Я люблю тебя, Хастур, — ответила Михаил и добавила. — И убью, как только представится возможность.