Звезда Хассалех (СИ)

— Нет, — Габриэль покачал головой. — Помнишь, я сделал тебе палочку? То, что в ней было — это моя благодать. Немного, но все же. И сейчас я прошу тебя о том же.

— Ты хочешь мою благодать? — уточнил Хасс.

— На время, — сразу оговорился Габриэль. — Но если я сунусь в клетку Люцифера только со своими силами, я боюсь, я не смогу и помочь Михаил, и не упустить сатану.

— Будет больно? — подумав, тихо спросил Хасс.

— Немного, — честно ответил Габриэль. — Ты почувствуешь слабость и усталость, так люди ощущают себя, когда больны. Но как только все кончится, я верну, и все станет как прежде.

— Ты точно спасешь Михаил так? — опять задал вопрос Хассалех. Габриэль уверенно кивнул. — Хорошо. Что мне делать?

— Ляг и закрой глаза, — Габриэль поднялся на ноги, заводя руку за спину, где всегда носил нож, наклонился над кроватью Хасса. — Потерпи немного, — и сделал тонкие надрезы на его горле и запястьях.

Благодать нефилима была ярче его собственной и вливалась в вены чистым потоком холодной силы. Габриэль, хотя это был его собственный сын, едва удержался в разуме и не забрал ее полностью, но все равно взял больше, чем планировал. Провел руками по ранам, те мгновенно затянулись под его прикосновениями. Хасс медленно открыл мокрые глаза.

— Теперь ты можешь спасти ее? — шепотом спросил он, вытирая щеки, садясь и обнимая архангела за шею.

— Конечно, — Габриэль снял ботинки и лег на кровать рядом с ним, обнимая в ответ и успокаивая; планы изменились — если он и хотел вернуть благодать Хассу после того, как вернется из клетки, теперь он решил сделать это после схватки с Вельзевул. — Теперь я могу все…

Утро в бункере началось с возвращения Кроули и Дина. Демон постоянно нерввно взглядывал на часы, подсчитывая, когда истекут отмеренные ему Вельзевул двадцать часов, а Дин набросился на еду, как будто не ел вечность.

— Как ты собираешься выйти из клетки? — с набитым ртом спросил он Габриэля. — Люцифер тебя так просто не отпустит. И Михаила тем более.

— Я не буду спрашивать его позволения, — улыбнулся Габриэль и повернулся в сторону Хасса, который сидел рядом с ним и уныло ковырял вилкой кусок мяса. — Ешь, Хасс, теперь это точно нужно.

Азирафаэль присел возле Хасса, взял его руки в свои.

— Ты совсем заледенел, — обеспокоенно сказал он и посмотрел на Габриэля, который бездумно откинулся спиной на стену и смотрел на люстру. — Габриэль!

— Что?

— С Хассом что-то не то.

— У Вельзевул тоже всегда холодные руки, — с плохо скрытым раздражением отозвался архангел. — У нас мало времени. Демон, — он повернулся к Кроули. — Иди на поклон к Вельзевул, Азирафаэль, Дин — вы со мной к проходу, Сэм, проследи за Хассом, чтобы с ним ничего не случилось, — сапфировые глаза архангела остановились на Кастиэле. Тот думал, что Габриэль его демонстративно проигнорирует, но тот широко ему улыбнулся. — Кастиэль, после времени в клетке Михаил может быть… растеряна и не в себе. Нужна ловушка по типу демонской, только для ангела.

— Таких не существует, — отозвался ангел. — Только граница круга из святого масла.

— Не может быть, — Габриэль нахмурился. — Она бы тогда заметила… надо найти, наверняка что-то есть в этих книгах. Ищи то, что придумал Хастур.

— Хастур придумывал ангельские ловушки? — Сэм даже приподнялся.

— Все первое тысячелетие на это убил, — отозвался Габриэль. — Все способы поймать ангела открыты им и опробованы на Михаил. И надо же ему было забыть укрепить пещеру… Михаил обрушила на него горную породу, когда он попытался ее поймать и поймал, и разбила целостность рисунка.

— Почему ты постоянно говоришь про Михаил, что это она? — наконец Дин задал давно интересовавший его вопрос.

— Потому что это она, — ответил за Габриэля Хасс. — Она только на Земле носит мужские тела, потому что они удобнее. Ну, так она говорит.

Дин обернулся на мальчика и едва его узнал: глаза запали, лицо, и без того бледное, стало каким-то серым.

— Эй, — Дин присел перед ним и протянул один из своих ножей. — Не переживай так, все уладится. Никто тебя не заберет, а если попробует, врежь ему этим ножом.

— Я не хочу, чтобы это все было, — тихо ответил Хасс, но нож взял. — Вы с братом, Азирафаэль, Энтони, мама с папой… и все из-за меня. Я ничего не хочу выбирать, я просто хочу рисовать то, что вижу и представляю, больше ничего.

— Давай так, к тому моменту, как мы с твоим отцом вернемся, ты нарисуешь что-то для меня, хорошо? — Дин не видел ни разу его рисунков, но слышал, как восторгался его брат, разглядывая альбом.

— Иди ко мне, Хасс, — Сэм выложил на стол целую стопку книг. — Поможешь мне разобраться.

— Тут есть бумага и карандаши? — спросил Хасс, устраиваясь напротив Сэма, и, получив желаемое, принялся рисовать, поглядывая в его сторону. Подумав, что Хасс рисует его портрет, Сэм не закрывал лицо.

К ним подошел Кас, наклонился над плечом Хассалеха, рассматривая то, что он рисует.

— Ну что, похоже? — улыбаясь, спросил Сэм.

— Очень, — искренне ответил Кастиэль. — Это ты рисуешь для Дина?

— Да, — ответил Хасс. — Мне кажется, он порадуется.

— Зачем Дину мой портрет, я и так постоянно ему глаза мозолю, — усмехнулся Сэм.