Звезда Козодоя

— Если на юг, значит, он должен быть во-он в тех горах. Странно. Пройду-ка еще немного вперед, будь что будет. Спасибо, грибы.

А грибки вновь принялись бубнить свой чудной марш, ну прямо оркестр.

Идет Итиро дальше и видит: в ветвях грецкого ореха белка скачет. Поманил он белку рукой и спрашивает:

— Белка, а белка! Не проезжал ли здесь Горный кот?

Белка забралась на самую высокую ветку, прижала лапки к мордочке, посмотрела на Итиро и ответила.

— Горный кот еще засветло промчался в своей повозке на юг.

— На юг, говоришь… Вот дела, второй раз про юг слышу… Пройду-ка еще вперед, будь что будет. Спасибо тебе, белка.

Глядь, а белки и след простыл. Только верхние ветки ореха качаются, да сверкают серебристой изнанкой листья соседнего бука.

Идет Итиро дальше. А тропинка вдоль речки все уже и уже, а потом и вовсе исчезла…

Однако южнее появилась другая тропинка, ведущая к черной пихтовой роще. Пошел Итиро по новой тропинке. Черные колючие лапы одна на другую ложатся, ни кусочка синего неба не видно, а тропинка круто берет в гору. Итиро аж запыхался, покраснел, пот ручьем льет. Вскарабкался на вершину холма, — и вдруг все вокруг прояснилось, даже глаза заломило. Стоит Итиро на красивой поляне, ветер шелестит золотой травой, а со всех сторон вокруг той поляны поднимаются бледно-зеленые пихты — густые-прегустые…

А в самом центре поляны стоит какой-то чудной человечек. Ноги согнуты, в руках кожаный кнут — и только молча на Итиро смотрит: зырк-зырк!

Итиро сделал пару шагов навстречу, а потом испугался и остановился. У этого человека один глаз зрячий, другой сплошь белый, и все время дергается. И одежка чудная, не разберешь — пальто или куртка. Ноги кривые, как у козла, а отпечатки от них — ну точь-в-точь, как лопатка для накладывания риса! Итиро прямо жуть взяла. Но он взял себя в руки и спросил.

— Не знакомы ли вы с Горным котом?

Человечек покосился на Итиро здоровым глазом, скривил губы в усмешке.

— Их сиятельство Горный кот изволит прибыть с минуты на минуту. А вы, стало быть, господин Итиро.

Итиро даже ахнул от удивления и попятился.

— Да, верно, меня зовут Итиро. А откуда вам это известно? — спросил он.

А чудной человечек усмехнулся хитрее прежнего.

— Выходит, открыточку видели?

— Ну, видел. Поэтому и пришел.

— Открытка, конечно, нескладная, — сказал человечек — и совсем загрустил. Итиро стало жалко его.

— Да нет, замечательная открытка!

Тут человечек ужасно обрадовался, запыхтел, покраснел до кончиков ушей — даже воротник расстегнул пошире, чтобы ветерком свежим обдуло.

— Ну, а почерк, почерк, почерк — как вам? Красивый?

Итиро не удержался, хихикнул и сказал.

— Не то слово! Пять лет учиться — и то так написать не сможешь!

Человечек тут же опять надулся.

— Пять лет, говоришь… Это кто же пять лет у вас учится, школьники?

И голос его прозвучал так печально, что Итиро тут же добавил:

— Да нет, конечно. Я говорю про студентов. Пятый курс в университете!

Человечек снова расплылся, рот растянул прямо от уха до уха:

— А это ведь я написал открытку! — воскликнул он.

Итиро прямо-таки распирало от смеха, но, он сдержался, а затем спросил.

— А вы кто будете?

Человечек сразу посерьезнел:

— Я состою на службе у его сиятельства Горного кота конюхом.

И в тот же момент налетел страшный ветер, трава полегла, а конюх припал к земле в почтительном поклоне.

Итиро удивленно обернулся. Глядь — а за его спиной стоит Горный кот. Глаза зеленые, круглые, на плечах что-то вроде походной накидки-хаори,[5] вся золотом расшита. Уши у Горного кота острые и стоят торчком, подметил Итиро. Тут кот чинно поклонился. Итиро ответил таким же поклоном.

— Добрый день. Спасибо за вчерашнюю открытку.

Горный кот дернул себя за ус, выкатил животик и сказал.

— Здравствуйте. Добро пожаловать. Дело в том, что это ужасное судебное разбирательство длится с позавчерашнего Дня. Никак к решению не придем, вот и решил попросить совета у вас. Не стесняйтесь, будьте как дома. Отдохнете немного — а потом наберем желудей. Знаете, из года в год все одно и тоже, измучился я от этой тяжбы, — пожаловался Кот.

Он извлек из-за пазухи портсигар, вытащил сигаретку, а портсигар протянул Итиро.

— Не желаете угоститься?

Итиро удивился и покачал головой:

— Нет, благодарю вас спасибо.

Горный кот добродушно расхохотался.

— Ах, да. Вы же еще слишком юны.

Сам чиркнул спичкой, притворно насупился и выдохнул струйку синего дыма. Конюх горного кота стоял все в той же позе, но ему, видно, тоже так хотелось курить, что аж слезы по щекам покатились.

Тут Итиро услышал, как что-то хрустит под ногами, будто крупная соль. Он удивился, сел на корточки — и видит: в траве поблескивает что-то золотое и кругленькое. Пригляделся он повнимательнее. Ба, да это желуди! Все, как один, в красных штанах, и не меньше трех сотен. И все что-то галдят, а что — не разберешь.

— Ага, пожаловали. Вот так всегда, сползаются, ровно муравьи! Давай живее, звони в колокольчик, — приказал Кот конюху. — Коси траву прямо здесь, сюда сейчас как раз солнечные лучи падают!