Звезда курятника

Не успела я войти в кабинет, как получила приказ немедленно, бегом-прыжками мчаться на открытие какого-то завода. Вадик в полной операторской сбруе уже перебирал ногами, машина ждала у подъезда, и мы помчались в промзону, гадая, какую продукцию выпускает новый завод.

— Йогурты! — облизываясь и мечтательно возводя глаза к потолку автомобильного салона, говорил Вадик. — Жирненькие сливочные йогурты и сладкие творожные сырки. В шоколаде!

— Ты не позавтракал? — спросила я.

— Позавтракал, но не пил чай, потому что с утра в доме не было ничего к чаю. В смысле сладкого не было, — объяснил Вадик. — А мне очень хочется.

— Хочется — перехочется! — хмыкнул немногословный водитель Саша.

Он оказался совершенно прав: сладкоежкам на открытии нового завода ничего не обломилось. Предприятие производило оборудование для связистов, отвечающее всем современным требованиям, очень нужное, но абсолютно несъедобное. Заранее настроившись на шоколадные сырки и йогурты, мы с Вадиком невольно огорчились и к моменту завершения съемок почувствовали себя особенно голодными.

— Притормози у фургончика, я колбаски куплю! — попросила я Сашу, когда мы проезжали мимо рынка.

Купила колечко польской полукопченой и сразу спрятала его в сумку, чтобы обжора Вадька не начал вымогать гуманитарную продовольственную помощь еще в машине.

— Что снимали? — поинтересовался режиссер Слава, когда мы с оператором протиснулись в дверь редакторской.

— Герметизированные муфты многопарного кабеля типа «Тэ Пэ»! — бойко ответила я, заглянув в пресс-релиз, выданный мне на открытии.

Слава посмотрел на меня с уважением, поправил очки и открыл блокнот.

— Продиктовать по слогам? — спросила я, предположив, что режиссер хочет записать внушительную фразу.

— Лучше послушай, — покачал головой коллега. — С утра тебе звонили сюда четыре человека, в следующем порядке: муж, подруга Ирина, друг Моржик и снова муж.

— А почему они звонили на рабочий? — я отцепила с пояса мобильник и увидела, что он разрядился. — А, понятно.

— И не четыре человека ей звонили, а только три, — подал голос Вадик, успевший сбросить туфли и по-домашнему растянуться на диване. — Ты одного мужа посчитал за двоих.

— Тогда вообще всего два человека, муж и подруга, — включилась в беседу Наташа, выглянув из-за компьютера. — Моржик — это же не человек?

— Моржик — муж подруги Ирины, — веско сказала я, накручивая диск рабочего телефона.

— Видать, она оригиналка! — заметил Вадик, шумно переворачиваясь на живот. — Вот у меня есть один приятель, так он мечтает найти себе жену статную, неторопливую, немногословную, спокойную, с большой грудью и красивыми глазами. А я ему говорю — женись на корове!

— Хватит ржать, ничего не слышно, — попросила я, плотнее прижимая трубку к уху. — Алло, Колюша? Ты мне звонил?

— Кыся, мы уже все тебе звонили, и я, и Ирка, и даже Моржик, — скороговоркой ответил муж. — Все в курсе, все здесь, ты одна не знаешь: сегодня у нас внизу будет прощание с Андрюхой. В двенадцать часов. Ты придешь?

— А разве Андрея еще не похоронили? — удивилась я. — Почему так долго? Он же еще в четверг погиб!

— Так нашли-то его не сразу, а потом еще Галка умерла, теперь их вместе хоронят! Наверное, родственникам так удобнее…

Я посмотрела на часы, увидела, что стрелки приближаются к полудню, и сказала:

— Уже еду! — Брякнула трубку на рычаг, крикнула коллегам: — Я на обед! — и побежала.

— Какой обед? — недовольно спросил меня вдогонку Слава, явно намекая на то, что для перерыва рановато.

— Поминальный! — крикнула я уже из коридора.

И только на трамвайной остановке заметила, что забыла в кабинете свою сумку! Торба, а в ней бумажник с деньгами, остались на моем рабочем столе. К счастью, в начале апреля я впервые купила себе проездной билет на два вида городского электротранспорта, а он лежал в кармане, так что отсутствие денег не помешало мне добраться до места назначения.

Колян ждал меня на крыльце.

— Не опоздала? — спросила я, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щечку.

— Процесс обещает затянуться, — загадочно ответил супруг. — Пойдем, я проведу тебя с другой стороны!

Мы сошли с крыльца, нырнули под арку, пересекли залитый полуденным солнцем внутренний двор и вошли в неприметную дверь без опознавательных знаков, оказавшись в полутемном помещении. Щурясь, я пригляделась и охнула: мы стояли в изголовье гроба.

— Вот так сразу, да? — пробормотала я.

Чуть левее, из-за складчатого крыла красной ткани, высунулась голова, и приглушенный голос Ирки произнес:

— Ленка, иди сюда!

Мы прокрались в обход домовины, на которую я малодушно старалась даже не смотреть, и влились в группу товарищей, приходившихся покойному друзьями-приятелями и коллегами по работе. Покивав знакомым, я встала в шеренгу и осмотрелась.