Звезда курятника

Минут через пять ситуация благополучно утряслась: похоронная процессия, ведомая одиноким пешим Коляном, организованно покинула стоянку супермаркета и переместилась во внутренний двор девятиэтажки. Андрюху погрузили в автобус, немного потеснив Галину, и кортеж отправился на кладбище, но еще до этого я успела поинтересоваться у Татьяны, не знает ли она, где сейчас сотовые телефоны усопших супругов.

— Галкин — у следователя, а Андрюхин — у меня, — ответила Таня, которой явно полегчало. — Я обзванивала всех его знакомых по номерам в телефонной «записной книжке».

— И многих пришлось обзвонить? — спросила я.

— Человек двадцать, а что?

Я мысленно возликовала. Андрюха только на прошлой неделе купил новый аппарат с расширенной памятью на телефонные звонки: тридцать входящих, тридцать исходящих и еще столько же неотвеченных. В то роковое воскресенье, когда Семины, а также Саша с Надей и покойный Дима гостили у нас, Андрюха как раз хвастался своим приобретением. Галя же в пятницу обмолвилась, что ее супруг перед уходом из дома договорился о встрече с какой-то бабой. По своему мобильнику договорился! А потом забыл этот мобильник на работе и больше по нему уже не разговаривал, так как ночью был убит. Следовательно, в электронном склерознике сотового должен остаться номер, по которому звонил Андрюха. Даже если парой дней позже Татьяна с этого же мобильника обзвонила с печальной вестью два десятка Андрюхиных знакомых, тот самый номер должен был сохраниться: память-то на тридцать номеров!

— Ты не дашь мне на пару дней Андрюшин мобильник? — попросила я Татьяну.

— Зачем тебе?

— Там должен быть телефон, который знал только Андрюха, и он мне нужен, — сказала я чистую правду.

— Держи, — пожав плечами, Татьяна достала из сумки серебристую трубку в пижонском чехле из змеиной кожи — далеко не такой красивой, как полосатая шкурка покойного аспида.

Я поспешно сунула его в карман, под предлогом необходимости вернуться на работу попрощалась с живыми и мертвыми тут же, во дворе офисной девятиэтажки, и зашагала на трамвайную остановку, с трудом удерживаясь, чтобы не подпрыгивать от радости. Это мое чувство при данных обстоятельствах было совершенно неуместным, но я ничего не могла с собой поделать: перспектива вытянуть из электронных мозгов Андрюхиного мобильника кончик ниточки, ведущей к убийце, преисполнила меня ликованием.

В студию я спешила потому, что на половину третьего были назначены съемки рекламного ролика, который мне предстояло озвучить: заказчику понравился именно мой голос, и теперь я должна была эротично намурлыкать фирменный слоган. Я бы запросто сделала это уже на монтаже, но наш режиссер, имеющий обыкновение ваять нетленку соответственно сумме оплаты, получил свою часть гонорара авансом и теперь рыл землю копытом. Несмотря на то, что я не была непосредственно занята в съемках, мне он велел присутствовать в студии, дабы «проникнуться».

«Проникаться» пришлось добрых два часа, съемка оказалась не из легких. Надо было сделать рекламу зефиру в шоколаде «Лямур», что звучало довольно заманчиво, особенно в сочетании с большой картонной коробкой, в которой аккуратно лежали двенадцать маленьких цветных коробочек с изображением аппетитной зефирины. Коробку собственноручно приволок в студию Слава, вытрясший стратегический запас зефира из рекламодателя под предлогом необходимости использования сластей в процессе съемок.

Слава оказался прав: другого столь расходного материала, как этот зефир, в нашей студии еще не бывало! Во-первых, шесть коробочек были разъедены съемочной группой и примкнувшими к ней товарищами еще до начала работ — для вдохновения. Во-вторых, уже в процессе съемки выяснилось, что шоколадный зефир — аксессуар одноразовый. Единожды упав на пол, он уже не может быть использован повторно — во всяком случае, в кадре, так как товарный вид упавшей зефирины заметно портится. Правда, на вкусовые качества ее падение, как правило, не влияет, поэтому ни один кусок зефира на ковровом покрытии студии не залежался.

По сценарию ролик нужно было снять двумя длинными планами. Сначала в кадре появлялись «Ухоженные мужские руки» с коробкой зефира в шоколаде «Лямур». «Ухоженные мужские руки» ловко открывали коробку — в этот момент звучал коварный басовитый смешок, а затем нежная дамская ручка под томное закадровое «Ах!» неуверенно изымала из бумажного гнездышка глянцевую зефирину. Потом камера показывала очаровательную даму в платье с корсетом и шляпке с цветами. Демонстрируя зрителям аккуратно надкушенную зефирину, дама моим голосом произносила: «Лямур! Искушение, перед которым не устоишь!», после чего обессиленно падала на подоспевшие «Ухоженные мужские руки».