Звезда Любви

— Как скажете, Ваше сиятельство. Куда доставить прикажете? — осведомился Игнатьич.

— Угол Садовой и Гороховой, — отозвался Шеховской, — для mademoiselle Анны Быстрицкой.

Пройдя в кабинет, Павел достал свою карточку и написал на обороте несколько слов: "Qu'on se reverra, mon ange". (Мы еще встретимся, мой ангел).

Отдавая карточку лакею, князь задумался. Вчера он так спешил увидеться с Анной, что совершенно забыл спросить у Сержа, где они остановились. Можно было бы послать цветы и Полин, но он, увы, не знал куда. Перебирая в памяти все моменты их свиданий, Шеховской вспомнил, что на вечере у Каменских Серж и Полина были в обществе Лукомского. С Петром Степановичем он не был знаком лично, но выяснить, где проживает последний, труда ему не составит.

Бессонная ночь для Юли не прошла даром. Чувствуя себя совершенно разбитой и не выспавшейся, она отправилась в театр на репетицию. Мысли о князе Шеховском не выходили из головы. Она снова и снова возвращалась к их разговору. Как так случилось, что он не узнал ее? — недоумевала она. Впрочем, по размышлению ответ стал очевиден: в Кузьминках она не произвела на него никакого впечатления, и потому он забыл о ней, как только выехал за ворота усадьбы.

На репетиции она спотыкалась на каждом слове, чем не раз вызвала недовольную гримасу на лице Загоскина. Когда же постановщик, наконец, сдался и распустил труппу, Юля решила пройтись до дому пешком. По пути она зашла в лавку, собираясь купить пару перчаток — те, что были у нее, порвались так, что починке уже не подлежали. Выбирая около прилавка пару подешевле, Юля испытала странное ощущение, будто кто-то весьма пристально смотрит на нее. Подняв голову, она встретилась взглядом с графиней Радзинской. Девушка хорошо запомнила Александру с того вечера, когда состоялся ее дебют. Алекс смущенно улыбнулась и направилась прямо к ней.

— Простите, Бога ради, мне мое любопытство, — начала она, — но Вы ведь Анна? Я права?

Юля кивнула, все еще не понимая, что нужно графине от ее скромной персоны.

— Анна, могу я пригласить Вас на чашечку кофе? — указала она на кофейню напротив лавки.

— Мне, право, неловко, — ответила Юля, — мы с Вами совсем незнакомы.

— Пустяки, — улыбнулась Саша. — Анна, Вы мне нравитесь, очень. Я просто хочу поговорить с Вами.

Пожав плечами, Юля расплатилась за перчатки и вышла вслед за Радзинской. Устроившись за столиком напротив Александры, она подняла на нее вопросительный взгляд.

— Даже не знаю, как начать, — залилась румянцем Алекс. — Вы помните тот вечер, когда Вы пели у нас?

— Очень хорошо, — улыбнулась Юля. — Это был мой дебют.

— Значит, должны помнить и того человека, с которым танцевали вальс?

— Да… — Юля чуть не проговорилась, что князь Шеховской имеет имение по соседству с их усадьбой. — Помню.

— Я хочу предостеречь Вас, — Радзинская опустила глаза, помешивая в чашке серебряной ложечкой нетронутый кофе. — Я почти уверена, что князь Шеховской и князь Горчаков начнут оказывать Вам знаки внимания, — смутилась она.

— Это плохо? — усмехнулась Юля.

Александра вспыхнула.

— Я, конечно, понимаю, что не вправе указывать Вам, как поступать, но хочу, чтобы Вы знали, — вздохнула она. — Поль заключил пари с князем Горчаковым, и предметом этого пари являетесь Вы.

— А в чем, собственно, состоит это пари? — холодея, спросила Юля.

— Поль и Мишель поспорили о том, кто из них первым добьется Вашей благосклонности.

Юля почти уронила на стол чашку с кофе, расплескав ее содержимое на белоснежную скатерть. Закрыв дрожащими руками лицо, она судорожно вздохнула. Боль резанула по сердцу. Боже! Каковы мерзавцы! Ведь она вчера едва не поверила в искренность его чувств, а все, оказывается, настолько мерзко.

— Как низко! — выдавила она из себя.

— Простите. Я не хотела Вас огорчить, — чуть слышно произнесла Радзинская.

— Спасибо Вам…

— Александра, можно Алекс, — подсказала Саша.

— Еще раз благодарю, что раскрыли мне глаза на их сиятельства. Простите, но мне нужно идти.

— Да, конечно, я понимаю, — отозвалась Александра.

— Благодарю, сударыня!

Юля поднялась из-за стола и не глядя по сторонам вышла из кофейни. Она брела по мостовой, не замечая никого и ничего, горькие слезы застилали глаза, катились по щекам. Прохожие оборачивались вслед странной барышне, но она не обращала на них внимания. Боже, какой же наивной и глупой она оказалась! С чего она решила, что смогла увлечь его? Все это просто дурацкое пари, и ничего более.