Звезда на излом (СИ)

Куруфинвэ уже не смотрел по сторонам, а набрасывал пройденный путь угольком на листе бумаги, не ради запечатления на самой бумаге, а чтобы точнее сохранить в памяти вместе с рисунком. Река, холмы, распадки, отдельные крупные деревья. Переправы. Броды. Отмели. Перекаты…

Карнистиро молча насыпал в котелок приправы и поставил его с краю на углях, чтобы настоялось. Предзимний туман был холоден, стоило согреться перед отправлением в Нан-Эльмот. Не в виду же здешних лесов ночевать.

— Ты видел, что за нами следили изнутри, когда мы стояли у брода? — спросил Куруфинвэ, и Ломендиль, засмотревшись, не сразу понял, что вопрос обращен к нему.

— Да. Я уверен, там было не меньше двух.

— Четверо, — сказал кано Тьелкормо, не поворачивая головы. — Третий был ближе, в кустах, четвертый — поодаль, на дереве, чтобы поднять тревогу в случае опасности.

— Как ты заметил третьего? — спросил Карнистиро от огня. Его спутник разворачивал свертки с припасами, от свертка запахло копченым мясом, вот только было его не слишком много.

— По запаху, — равнодушно бросил Тьелкормо, и Ломендиль вдруг поежился. — Четвертый же тебя не удивил.

— Я бы удивился, не будь его вообще.

— Взгляни, верно ли я отметил твои наблюдения, — Куруфинвэ деловито протянул лист, Ломендиль разгладил его на колене.

Граница Дориата, река, броды, уходящая вглубь старая мощеная дорога, начинающая зарастать в последние десятилетия. Когда-то ею пользовались для сообщения с Нан-Эльмотом, подданными Эола и торговли с гномами. Эол мертв, его верные разошлись частью в Дориат, частью, не выдержав позора, затерялись среди нандор, а гномы… Гномы тоже больше сюда никогда не вступят.

— Верно, — кивнул Ломендиль. — Заросли еще не повредили дороге и не взломали вымостку. Я нигде не видел участков, нуждающихся в ремонте. Только в расчистке.

— Нас будут ждать здесь, — подытожил Карнистиро.

— Мы отошлем разведчиков к югу и к северу, и пусть ждут нас сразу в трех местах, — Куруфинвэ бережно сдул крошки угля и очень осторожно свернул набросок. Не так много осталось той бумаги.

— Здесь видели нас, — Тьелкормо, наконец, отвернулся от кромки леса. Усмехнулся. — Поэтому я отправлюсь на север, братец, а ты — на юг.

— Не натвори глупостей без меня.

— Оба не натворите, — фыркнул Карнистиро, снимая с углей котелок и вдыхая запах. Решив, что напиток готов, жестом предложил разлить горячий настой трав. В свой черед Ломендиль подставил походную кружку, и невольно вспомнил, как похожий настой подали послам в Менегроте, в гостевых комнатах. Оттуда память перескочила на прием у короля Диора, на зал, окутанный восхитительным светом Сильмариля, его игра на сплошь покрытых резьбой каменных стенах главного зала — словно маленькие луна и солнце в едином сосуде горели там под землей…

Возможно, они горят там и прямо сейчас, отражаясь в глазах дориатских синдар, заставляя их улыбаться.

Мой кано в своем праве, повторил себе Ломендиль. Это достояние его семьи. А его долг — следовать за своим кано. Даже туда, в леса бывших Огражденных Земель.

— Пей же, — подбодрил его Карнистиро, и Ломендиль послушно коснулся губами горячего настоя.

У них еще есть время передумать. Там, в Менегроте. У них есть время до зимы…

====== Рассказ. В последнем лесу ======

Четвертый год от восхода Звезды Надежды.

Под дориатским плащом разведчика было все же душно. Раненому — тем более.

Но то, что пленных спасти так и не смогли, только ещё двоих потеряли, грызло Эделлина сильнее, чем боль от стрелы в боку. Слишком мало здесь было нолдор. Слишком много орков и вастаков. И слишком беспечные нандор, которых верные кано Майтимо уже не первый год переманивают за Гэлион, в Лес между рек, а они не очень торопятся переманиться. Нет между ними согласия, подчиняться ли разорителям Дориата. Одни уходили за Гэлион, другие отступали южнее, третьи пытались держаться родных лесов.

Лес Оссирианда здесь вывозили возами и плотами. Пленных эльдар погнали этой же дорогой. И сейчас, после боя и задержки, повели дальше.

Больше тридцати пленных. Больше двадцати воинов, которые не встанут рядом. Почти все ранены. Кажется, несколько нандор все же скрылись, ведь цепочка пленных была немного длиннее.

Мимо прошли двое вастаков, волоча за собой... Нолдо! Эльран!

От беспомощности Эделлин впился зубами в рукав. Он и сам ждал, что его кровь вот-вот учуют гауры. Спасало, должно быть лишь то, что кровью эльдар от пленных и так разило.

Человек ехал навстречу веренице пленных, и те, кто его сопровождали, оттеснили их на обочину и остановили. Эделлин мог рассмотреть его лицо. Адан и адан — чуть смуглый, скуластый, кареглазый. Только губы на вид жёсткие, как из камня, и цепкий взгляд, словно прицеливается, а не смотрит.

Эльрана притащили к нему.

Как же так, почему его не забрали, не подхватили в седло! Сочли мертвым? Забыть раненого, оставив гаурам и врагам — немыслимо...

Эльран едва стоял.

Гаур обошел его, скаля зубы. Сел, поглядывая по сторонам.

Один из спутников вастакского военачальника поклонился, что-то сказал, указывая на пленных. По его слову отвязали и привели одного из нандор...