Звезда Надежды

Больничная палата госпиталя была ярко освещена лампами — панелями под потолком, белые, матовые стены отражали свет, большой, круглый иллюминатор напротив драка показывал правую сторону БЭТа. Там, над строительными площадками, летели, зависали модули и буксиры, где — то у пришвартованного космолета чья корма — широкая, как чашка, высовывалась из — за блестящего края иллюминатора, сверкали яркие голубые огни электросварки, и если присмотреться хорошенько, то можно было разглядеть маленькие фигурки монтажников в белых и желтых скафандрах, стоящих на каркасе Транспората.

— Спасибо, — Сол попытался привстать, бережно держа левой рукой правую, висящую на перевязи и прижатую к его груди: — Ты сам — то как? — Сол улыбнулся.

— Я, нормально, — узкие губы драка слегка улыбнулись: — Ходил, написал объяснительную в комиссии Монтажных Работ.

— И?

— Кажется они хотят меня наградить, Сол. Медалью. За спасение в космосе.

— О! Это хорошо.

— А тебе вынесут выговор.

— Хм. Это плохо.

Они рассмеялись оба, одновременно, и стало просто и легко.

— Балка перебила твой страховочный трос. Комиссия считает, Сол, что ты растяпа. Не уследил. Она тебя слегка задела, могло быть хуже.

— Ну, после такого события им просто необходимо на ком — то отыграться. Ты прикроешь меня своей медалью, Брик. Они не посмеют отказать герою.

— Трепло.

Сол потянулся здоровой рукой к пакету Брика, невольно морщась от боли в руке, достал один плод, хотел было откинуться на спину, но передумал, сказал:

— Угощайся.

Драк фыркнул в ответ, ответил:

— Я не ем эту дрянь, ты же знаешь.

— Кости скоро срастутся, — Сол впился зубами в мякоть плода, по его подбородку потек сладкий, липкий сок: — Уач ыиит, чо…

— Подавишься.

— Врач говорит, что могло быть и хуже. Ребра долго заживать будут. Мы, вообще хорошо отделались, Брик. Если бы не ты…

Брик опять фыркнул.

Он смотрел на жующего Сола, слушал его слова и улыбался.

Брику было хорошо.

И еще, ему было неловко, хотелось поскорее уйти отсюда, и отправиться куда — нибудь, например, в оранжерею «Бублика», посидеть в еловом лесу, где кажется, что ты дома, на Оре, а не далеко в космосе.

Он смотрел в лицо говорившего с ним Сола, смотрел, как тот довольный и радостный, жует плод — перепачкался соком, облизывается и вытирает руки о свою цветную пижаму, а сам прислушивался к себе.

Где — то в глубине души Брика шевелилась грусть и тоска по дому, тихо нашептывала ему о прошлом, говорила об утраченном. Ему очень захотелось закрыть глаза и представить себе один из тех дней, когда он был счастлив, вообразить, что вернулся в прошлое и там, в далеком прошлом, он смеется словам Лайксу, и она — родная, близкая, его часть, его душа, она всегда будет рядом, потому, что не может случиться ничего такого, чтобы их разлучило. Он жил ею, а она жила им…

— К тому же, Брик, они не отпустят меня отсюда раньше времени. — Сол доел плод, потянулся к пакету за следующим: — Врач сказал, что не раньше, чем через несколько дней, хотя я и сейчас здоров, как бык. Ну, почти здоров…

Через полчаса в палату вошла медицинская сестра — высокая флорианка в белом комбинезоне, и Брик ушел.

Он отправился на семнадцатый ярус «Бублика», где находилась оранжерея.

Там, в тишине маленького леса, глядя на имитацию журчащего ручья, он будет вспоминать, Лайксу и их слова, ее запах, ее взгляд…

Выйдя на широкий перекресток третьего уровня, Брик двинулся, следуя вывеске — указателю к лифтовой площадке.

Трое флориан — монтажников стояли у левой стены и о чем — то тихо говорили. Брик почти уже миновал их компанию, как вдруг услышал за своей спиной насмешливые, брошенные ему в след, слова:

— Герой. Молодец.

— Наградят.

— Вот его подружке радости — то будет!

Он уже замер, остановился, не поворачивался.

— Он оставил ее дома.

— Одну?

— Одну.

— Это неправильно, Тукч. А вдруг она сбежит?

Он поворачивался в их сторону, казалось целую вечность, увидел флориан, их лица, их глаза.

— Не сбежит. Драки держат своих самочек на привязи. Он привезет ей новый ошейник…

Лайксу была с ним.

Он думал о ней, и слова этих флориан, прозвучали словно удар в лицо.

В ее лицо.

Душная ярость налила его тело огнем, бросилась в глаза, и за мгновение до прыжка драка, трое флориан замолчали.

В прыжке вперед — стремительном и немом, Брик выпустил из своих толстых, неуклюжих пальцев острые, длинные когти и, обрушившись на этих троих, нанес первые убийственные удары.

Первый флорианин — высокий и широкоплечий, отлетел к стене, кровь брызнула на пол, крик высоко завис под белым потолком. Двое других уже вцепились в Брика, уже рвали его когтями, повалились вместе с ним на пол и, образовав клубок из трех дерущихся тел, покатились, оставляя за собой кровавые следы.

Лайксу.

Брик бил их до тех пор, пока сознание не покинуло его.

* * *

Сол долго стоял у закрытой двери больничной палаты, где находился Брик.