Звезда Надежды (СИ)

Сегодня он проверял челноки — два спасательных, скоростных космолета, стоявших в ангарах на семнадцатом ярусе крейсера. Все с ними было в порядке. Остроносые, с треугольными закрылками в хвостовой части и раздутыми боками, С — челноки могли в любую минуту унести экипаж отсюда, спасти его или погубить. Заправленные топливом, с полным запасом продовольствия, надежные машины — они ждали приказ к старту.

Домой.

К Заре.

Джил недолго думал об этом. Объект должен быть уничтожен. Других вариантов нет. И потом. Как показала недавняя вылазка за пределы крейсера, эвакуация на С — челноках может стать фатальной для экипажа.

Вчера в кают — компании, его помощник высказался в том духе, что внутри челноков должно быть также надежно, как внутри «Стрелы». Он уже думает об этом.

— Если на челноках установить все имеющиеся в наличии нейтрализаторы…

Он видите ли, хочет что — то, где — то устанавливать.

Джил понимал, что его должность капитана крейсера, уже не имеет для военных никакого значения.

— Это вопрос времени, — пробормотал он в слух и закрыл глаза.

После обеда Джил шел на лифтовую площадку четвертого яруса, и там буквально столкнулся со стоявшими в коридоре офицерами — Чжум Оу, Слог Тревоном, Камнем Грозой, Ветром Скатом и Глаком Ноу. Когда он вывернул в коридор из — за угла, они уже молча ждали его появления — заряне и флориане смотрели на приближение своего капитана молча. Они расступились, когда Джил проходил мимо них — угрюмо и почтительно.

Сдержанно.

Джил уходил прочь и спиной, каждой своей клеткой, чувствовал на себе их взгляды.

Тяжелые взгляды.

Они там о чем — то разговаривали.

Что — то обсуждали.

Между собой.

После гибели Оса и Диски, Джил ложился спать не раздеваясь — кобура с пистолетом теперь всегда висела на его поясе.

Не открывая глаз, он полез в нагрудный карман комбинезона, нащупал в нем пластину с таблетками, и вынув ее, выдавил одну таблетку и положил в рот. С недавних пор, свет стал причинять ему боль в глазах. Не всегда. А как теперь, когда усталость и нервозность валили его с ног и лишали сил.

Во рту Джила таяла таблетка и ее мятный, терпкий вкус был приятен и свеж.

«Надо встать и выключить свет», — он лежал не двигаясь, правая нога свисала до пола: «Осталось недолго. Больше половины пути, пройдено».

Ос — задумчивый и словно живой, как призрак памяти, появился перед его внутренним взором, стоял и смотрел, куда — то в сторону, как обычно он любил смотреть.

Джилу стало трудно дышать, горло сдавил спазм.

«Я виноват, Осенний».

Ему очень, отчаянно захотелось покинуть это место, каюту, корабль, и оказаться дома, хоть не надолго.

На час.

На минуту…

Он не заметил, как уснул.

И ему приснился сон.

* * *

Тресса Ига только что ушла. Она заходила к Гуэну по какому — то вопросу о «аппаратной рухляди» — Джил не понял и половины того, что обсуждали врачи, потом, устроив им обоим разнос по всем пунктам, в выражениях она не стеснялась, помянула «последствия алкоголизма командного состава» — при этом женщина в упор смотрела Джилу в глаза, махнула рукой и вышла из медицинского отсека.

Джил сидел за рабочим столом Гуэна Кха и наблюдал за эволюцией чувств на мохнатом лице врача — флорианина, от смущенного возмущения эмоции Гуэна быстро сменились досадой, а потом приняли ироничные оттенки.

Врач обошел стол и тяжело опустился в свое кресло, напротив Джила.

— Доставай. Чего уж теперь.

Джил наклонился и вытащил из под стола две пузатые склянки со спиртом и два стакана. Поставил все это на стол.

— В запой не уйдешь?

— Не уйду. — Джил аккуратно разливал спирт по стаканам, пролил немного на глянец стола.

— Может она все — таки, огорчить застолье, — Гуэн усмехнулся в свои тонкие проволоки — усы, его кошачьи глаза расширились: — Но прекрасный человек.

— Да, — Джил поставил перед Гуэном его стакан: — На прошлой неделе Трессу очень хвалил Слог. Она ему зуб лечила.

— Только не про зубы. Я тебя прошу. — Гуэн счастливо и громко рассмеялся, так словно освобождался от чего — то тягостного — легко и свободно.

Джил тоже смеялся, но не понимая причины смеха Гуэна — смеялся просто, чтобы поддержать его хорошее настроение. Последние дни врач — флорианин был неразговорчив и мрачен, а сегодня вот — ожил, стал веселым, шутил, рассказывал о своей молодости, как учился, женился, попал во флот… Джил слушал его внимательно и с интересом, иногда начинал говорить о событиях из своей жизни, но Гуэн перебивал его словами — «это не то», смеялся и продолжал говорить сам.

Вчера Джил, едва державшись на ногах, ушел от Гуэна далеко за полночь.

Врач неожиданно притих — смех мгновенно улетучился, сменившись настороженностью в голосе, спросил Джила:

— Сны снятся?

Джил перестал улыбаться, сухо ответил:

— Снятся.

Гуэн откинулся на спинку своего кресла, опустил голову.