Звезда пленительнаго

Единственное, что комиссии не удалось установить точно, так это кто именно из инженеров — Сергей Семенович Блондинов или Иона Иванович Мущенко распорядился привычным способом провести заполнение нового трубопровода к шестой домне… кислородного трубопровода. При взрыве обоих разорвало на куски: все же "пробка" успела проскочить по трубе почти на полкилометра. А осколками были пробиты ещё с дюжину труб — как газовых, так и кислородных, так что мало не показалось никому. Хорошо еще, что некоторые из инженеров и мастеров все же не растерялись и подачу газов в трубы перекрыли за пару минут — но завод все же практически встал на две с лишним недели. А в четвертой домне образовался "козел" на полтораста тонн застывшего чугуна: факелом из двух лопнувших труб (одна с кислородом, другая — со светильным газом) с нее как гигантской сварочной горелкой просто срезало элеваторы и пока искали способ подкинуть угольку на высоту в сорок метров, металл остыл…

Мне пришлось в этой комиссии проторчать до сентября, и вовсе не потому, что был экспертом: разбираться приехала туча народу аж из столицы, и некоторые из них (явно с подачи конкурентов из Продмета) даже выкатили требование "закрыть опасное производство". Действительно опасное, тут спорить смысла нет. Да и семьдесят пять человек погибших — это очень много. Ну а когда рабочие гибнут, как в Юзовке, по одному-два человека в день круглый год, то это, конечно, мало, такие производства почти что вовсе не опасные.

В свете всего случившегося несколько мелких аварий на шахтах и вовсе прошли практически незамеченными. А в сентябре я, наконец, получил то, к чему так долго готовился: состоялась встреча с большевиками. Настоящими…

Сталинград рос быстро, даже очень быстро. Что было вполне объяснимо: уж больно много заводов успело там разместиться ещё до объявления его "городом", вдобавок чуть ли не еженедельно возникала "острая необходимость" начать производство чего-нибудь нового и интересного. Обычно это "интересное" создавалось в одном из "модельных цехов", затем потихоньку перемещалось в свежевыстроенную мастерскую-времянку, которая начинала быстро обрастать своими складами, подсобками, техплощадками и прочими "времянками второго порядка". Ну и собирало новых рабочих — которых нужно было где-то селить, как-то кормить…

Весной волевым решением большая часть этих "ну совсем уже временных заводов" была разогнана по городам и весям. К столь мудрому решению меня подтолкнул Борис Силин, занимающий должность главного инженера судостроительного завода в Царицыне. Человек очень спокойный и бесконфликтный, обычно он решал все возникшие проблемы на своем заводе самостоятельно. Но тут и его достало до печенок:

— Александр Владимирович, я думаю, что надо как-то порядок наводить на территории. Вчера закатили секцию в цех на покраску, а сегодня обратно выкатили, а на ее месте уже чьи-то балки-склады стоят. Я бы договорился, чтобы убрали — так ведь непонятно, чьи они! Безобразие сплошное творится!

Действительно, безобразие — того и гляди заводы друг с другом драться за территорию начнут. Я даже представил, как собираются команды рабочих, и стенка на стенку идут, волоча за собой на веревках сараи… Так что пришлось срочно всем мелким (и не очень) заводикам подыскивать места попросторнее. Самое смешное в этом деле было то, что балок, с которого все началось, велел поставить заместитель Силина — но это было уже не важно.

Важно было то, что Гаврилов со своим турбинным заводом поехал в Калугу. То есть собрался ехать — нужно же и жилье для рабочих построить, и цеха новые возвести, так что поначалу туда отправилась бригада Морозова из "Промстоя"… не совсем бригада, а новое подразделение, получившая название "Калугапромстрой". Две тысячи человек, которым предстояло за лето все нужное выстроить. А Калуга — город купеческий, своего производства в городе почти не было (то есть производства стройматериалов). Морозов — исключительно для обеспечения сырьевой базы — купил пару местных "кирпичных заводов", и поставил там нормальные печи. Вот только для нормальных-то печей нужны нормальные же рабочие — а вот всякие счетоводы и прочая офисная шелупонь была аккуратно выставлена за дверь пинком под зад.

Впрочем и с рабочими получилось не очень: кирпич, в особенности сырой — он аккуратного обращения требует. То есть при укладке на поддоны для обжига нужно его именно укладывать, а не бросать — в особенности кирпич пустотелый. Ну и после того, как из печей стало вылезать процентов двадцать брака — так как кирпичи трескались еще до отправки в печь — Морозов и человек двадцать укладчиков тоже отправил вслед за "счетоводами". И вот тут-то большевики и нарисовались…