Звезда пленительнаго

— Так называемый патент Дизеля — повторение британского патента, выданного в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году и принадлежавшего приятелю моего отца мистеру Сэмюелю Уилтону. Буквальное повторение, любой может в этом убедиться, направив запрос в британское патентное ведомство. Вдобавок, как я смог сейчас убедиться, представленный здесь мотор патенту самого Дизеля не соответствует. А мой мотор, работающий на соляровом масле, хотя в общих чертах и основан на истекшем патенте австралийского изобретателя, но имеет множество запатентованных изменений. Так что никаких "прав" господина Дизеля я не нарушаю — у него их попросту нет. Впрочем, и он моих прав тоже не нарушает, так что его, с позволения, двигатель мне неинтересен.

— Вы сказали, что выпускаете много моторов. А вы будете выпускать автомобили? И собираетесь ли продавать моторы и автомобили?

— Моторы я делаю для собственных нужд. А автомобили — да, буду их массово выпускать и продавать. "Чайка" будет свободно продаваться всем желающим по семь с половиной тысяч рублей — это в России. Во Франции, например, цена составит двадцать шесть тысяч франков — к российской цене добавляется стоимость доставки и пошлина.

— Но кто будет покупать ваши автомобили за такие деньги? Ведь у де Диона автомобиль стоит всего две тысячи франков!

— Да, этот мой автомобиль — для солидных господ. Некоторые ездят на поездах и кораблях первым классом, другие — в общих вагонах и трюмах. Мой автомобиль вдесятеро дороже, но он в двадцать раз мощнее Де Дион-Бутона — хотя и потребляет столько же топлива, а так же вдесятеро комфортабельнее и вдесятеро проще в управлении. То есть в сумме — уже в тысячи раз лучше. И на нем пятнадцатилетняя девочка, причем с совершенно случайными пассажирами, выиграла "Гонку Века". Я думаю, что в мире достаточно людей, которые в состоянии обеспечить себя комфортными и быстрыми средствами передвижения.

— Но зато Де Дион уже сейчас продает по два автомобиля в день!

— Я очень рад за него. Сейчас я не продаю автомобили вообще, так что сравнивать продажи я не буду. А выпуск авто — в октябре плановый выпуск на моем заводе составит десять машин в день, а с ноября — тридцать. Для тех же, кто располагает более скромными средствами, с нового года будет выпускаться несколько менее комфортабельный, но не менее надежный автомобиль по цене около десяти тысяч франков. А в марте начнется выпуск совсем дешевой модели, по три тысячи франков. Но это тоже будет именно автомобиль, а не коляска с моторчиком на велосипедных колесах.

— И когда вы начнете продажи своих авто во Франции?

— Я не знаю. Из ваших вопросов я понял, что для Франции мои автомобили несколько дороговаты. Так что сюда скорее всего поставлять я их буду лишь по предварительным заказам. Кстати, я буду в Париже до конца недели, и желающие получить "Чайки" в ноябре могут заказать их в русском павильоне, мой представитель будет доступен с завтрашнего дня с полудня и до пяти часов вечера. А сейчас — извините, у нас дела — и с этими словами я сел в машину.

Да, нахамил я изрядно, даже журналисты растерялись — поэтому уехать от павильона Дизеля нам удалось без затруднений. Василиса уже изучила предстоящий маршрут: еще у входа на выставку мы купили план Парижа и Дмитрий Иванович отметил на нем, куда и как нам ехать. Поездка была не длинной, но довольно долгой — несмотря на план чуть ли не на каждом перекрестке приходилось останавливаться и читать названия улиц. Ну а поскольку при каждой остановке вокруг собиралась толпа, дальнейшее движение становилось весьма сложным делом. Тем не менее минут через сорок мы подъехали к небольшому дому, заперли машину и попросили консьержа доложить постояльцу о нашем визите: я написал на своей визитке пару слов и попросил ее передать. И через несколько минут поднялись на третий этаж.

Александр Николаевич Лодыгин — именно к нему и я ехал в Париж — встретил нас учтиво, но весьма настороженно:

— Добрый день, Василиса — извините, отчества не знаю, добрый день, Александр Владимирович. Весьма польщен вашим визитом — читал уже о победе в гонке века, но чем обязан? Вы написали, что вопрос касается электрических ламп освещения?

— Да, Александр Николаевич. Меня интересует ваш патент на вольфрамовые нити…

— Я не собираюсь продавать патент.

— А я не собираюсь его покупать. Вот, посмотрите — я вытащил из кармана лампочку для фары — тут нить сделана из молибдена. И меня в принципе удовлетворяет и такая.

— Какая маленькая лампа! И какова ее светимость?

— Для моих целей — достаточная, в фаре автомобиля эта лампа освещает ночью дорогу метров на сто-сто пятьдесят. Но, откровенно говоря, лампы с вольфрамовой нитью для меня были бы удобнее… вы не слушаете? — Лодыгин глядел не в мою сторону, а разглядывал лампу в большую лупу.

— Нет, что вы, слушаю. Извините, я просто кое-что новое увидел.