Звезда пленительнаго

В Артуправлении кого-то очень заинтересовал мой "домашний арсенал". Причем не сами пушки — рейнсдорфовская пушка-гаубица для нынешних артиллеристов была "слишком слабыми" в качестве полевых орудий, а удивившая их буквально до изумления цена. И маленькой пушки, и семидюймовки — вдобавок как раз семидюймовая пушка им понравилась, а я их больше делать не собирался. Так что вскоре мы пришли к забавному соглашению: я передавал на Александровский завод производство больших пушек, а за это получал "концессию" на железную дорогу от Званки до Петрозаводска. Какая-то компания эту дорогу уже почти было собралась строить, однако "моё кун-фу оказалось сильнее". И не только потому, что "за меня" играли артиллеристы: у меня-то деньги на строительство были зажаты в потном кулачке и я был готов немедленно начать стройку. Тем более, что мне даже рельсы не требовалось где-то добывать: свои были. Сам проект дороги делался за счет Олонецкого губернского ведомства, и был уже всяко готов, но я-то обещал дорогу выстроить за год, а "конкуренты" только приступать к строительству собирались через пару лет.

Мне такой "гешефт" оказался очень кстати (в свете подготовки для грядущих большевиков дополнительного транспортного коридора): будущий Мурманский порт и дорогу к нему я очень даже имел в виду. Да, пока на нее денег нет, но зато потом, когда она будет построена, не придется страдать из-за низкой пропускной способности Олонецкой дороги.

Машка вернулась в Царицын из Москвы в самом начале июня — учебный год закончился. Судя по всему, учебу в институте она воспринимала как "слишком затянувшийся отдых" — и немедленно по прибытии приступила к внедрению на своем стеклозаводе разных придуманных ею (и, скорее всего, многими другими студентами и преподавателями института) "усовершенствований". Приехала она не одна, с ней прибыло еще человек пятнадцать — и городок был буквально поставлен на уши.

Даже не городок — город: Энгельгардт, который Александр Платонович и губернатор, обратил внимание на тот странный факт, что рядом с Царицыным два "заводских" поселка по численности населения превысили уездный город, причем каждый из поселков. Ну на "детский городок", находящийся вообще в Астраханской губернии, ему было наплевать, а вот на тот, который вырос в моем "поместье" — нет. Потому что иметь сто с лишним тысяч населения, не охваченного должным полицейским надзором и не платящего разнообразных "городских" налогов просто неприлично. Но так как отказываться от "поместных" прав я не собирался и передавать власть в уезд категорически не хотел, губернатор предложил иной вариант — и на карте губернии появился новый город "прямого губернского подчинения". Со своим городским уставом, и с несменяемым "предводителем дворянства" — для чего Александр Платонович выбил из царя специальный рескрипт.

Ну а глядя на все это и Газенкампф решил, что лишний (и второй по размеру) город ему в губернии не помешает. Так что "детский городок" получил официальное название "город Векшинск" — по "девичьей фамилии" покровительницы города Машки. А на правом берегу Волги отметка на карте возвещала о рождении города Сталинграда. Ну да, немного с названием я поспешил — но зато и Царицын переименовывать не пришлось.

Машка на уши поставила и Сталинград, и Векшинск: в первом срочно делалось нужное ей оборудование, а во втором не менее срочно строился новый стеклозавод. Новый цех, как считалось официально — но по размеру цех был втрое больше всего старого завода. Машка со своей компанией спроектировала линию по непрерывной прокатке стекла шириной в две сажени — и линия у нее вышла длиной в четыреста пятьдесят метров…

Стеклозавод был полностью в распоряжении моей приемной дочери. Полностью — это значит, что совсем полностью, и все доходы с завода были в ее полном распоряжении. Лично у меня не было ни малейших сомнений в том, что денежки Машка зря мотать не будет — и она полностью мое доверие оправдывала. По крайней мере пять миллионов, которые она заложила в проект нового цеха, она тратила со своего счета…

Вечером двадцатого июня, за ужином она вдруг сделала мне очень странное предложение. Обычно все эти дни мы собирались на ужин всем "семейством" — включая и детей, и Ольгу Александровну — но двадцатого с утра дети отправились "на каникулы" в Крым, а Ольга Александровна умчалась по своим делам на "завод ядохимикатов" на пару дней — и мы остались вдвоем. То есть весь день провели на своих рабочих местах, но за столом встретились без посторонних, даже Анна Петровна и Васька отправились спать: с работы мы давно уже привыкли возвращаться после захода солнца. И "дочь наша" решила, что одиннадцать вечера — лучшее время для таких разговоров:

— Саш, я вот давно тебя хотела спросить… если мне вдруг денег на новый цех не хватит, ты мне сможешь добавить несколько миллионов?

— Смогу, а сколько надо?

— Ну два, три… я просто подумала…

— Хорошо, я завтра переведу тебе на счет три миллиона, а не хватит — скажешь, или просто счета на меня записывай.