Звезда пленительнаго

Война с Японией так и не случилась. Правительство, пользуясь дешевыми ресурсами для строительства, поступавшими с Амура с моих заводов (ну и тем, что в Дальнем моя компания Алексееву понастроила бетонных трехэтажных казарм почти бесплатно) завезла в Квантунскую область еще почти сто тысяч солдат, и японцы данный факт приняли во внимание. Нет, от планов своих они не отказались — просто немного их отложили и принялись строить новые заводы и верфи. Денег для этого им требовалось много — так что свой Итуруп я просто взял за два миллиона рублей в аренду на пятнадцать лет. Думаю, японцы считали, что выгонят меня значительно раньше — но мне-то и пары лет хватит, чтобы вокруг вулкана все нужное подмести…

Не стали японцы и бешено возражать против концессии, которую я снова приобрел вместе с Гёнхо. Формально — угольной, но в верховьях реки в прошлый раз было найдено не самое плохое месторождение вольфрама, так что лично мне выгода была изрядная. А столь "мирное" отношение к концессии объяснялось просто: японцам были нужны деньги, а именно мои заводы дали им возможность эти деньги заработать. Мощности верфи во Владивостоке были для нынешнего русского населения избыточны, и Ярвинен стал продавать (через Бриннера) японцам маленькие траулеры. С трюмом-холодильником на десять тонн — а десять тонн рыбы, упакованной в консервные банки — это по самым оптовым и демпинговым ценам пара тысяч долларов. Столько рыбы кораблик позволял выловить за пару-тройку дней, поэтому японцы, причем в лице японского правительства, подписали с Матти контракт на два года и на семь сотен таких корабликов по пятьдесят тысяч рублей за штуку. До них уже дошло, что "даже американцы не смогли скопировать моторы компании Волкова". Но вот то, что на судне можно использовать только капроновый трал — ещё нет, так что платить им еще и платить.

Денег траулеры поначалу приносили немного, тысяч по пятнадцать рубликов — но приносили. Но и тридцать тысяч рубликов — это, между прочим, километр железной дороги к Кивде… Заодно вдоль трассы ставились новенькие деревни: заводы — заводами, но рабочих-то кормить тоже придется. И посмотреть на все эти стройки получилось как раз осенью — раз уж принято совершать "свадебные путешествия", то почему бы не совместить приятное с полезным?

Кивда с дорогой решит проблему с топливом на Дальнем Востоке. Хотя проблемы этой уже не было: все же неправ я был в прошлый раз, в Тетюхе водится и вполне себе коксующийся уголек. Только нужно чуть-чуть подальше копнуть — и народ копнул. Если раньше я пытался всю промышленность подгрести под себя, то в этот раз активно и в разные товарищества вступал: какая разница, кому принадлежит завод или рудник, если большевики потом все приведут к общему знаменателю? А так расходов все же меньше.

Но не везде меньше: в Баку и Грозном расходы, напротив, возросли по сравнению с "прошлым разом". А доходы — резко упали. Поначалу-то все шло "по старой колее": разоряющиеся промыслы выкупались по дешевке, сгоревшие — вообще за копейки. Но все они теперь срочно улучшались и восстанавливались — и добыча нефти в России не падала, а росла. Падала цена на керосин и мазут: было решено воспользоваться "опытом" Генри Роджерса, причем уже обогащенным "передовыми технологиями". Бакинская нефть на танкерах (моих танкерах) шла на заводы Царицына и Саратова (на мои заводы), и оттуда керосин отпускался по ценам ниже, чем сырая нефть обходилась Ротшильдам и Нобелям в Баку. Ну, мне она еще дешевле доставалась — все же кое-что о передовых методах бурения у того же Роджерса удалось узнать, к тому же и методы эти были "лет на пятнадцать более новыми" — но все равно прибыли с нефтепереработки не было совсем. Пока не было, но я надеялся на лучшее: Манташьянц начал потихоньку скважины глушить и продавать. Не мне — меня он люто ненавидел, но в России и за границей есть много других людей с деньгами. Которые, правда, забывали сказать, что деньги они у меня поносить взяли…

Нобели в очередной раз "все правильно поняли", и сами вышли на меня с предложением о продаже их нефтяного бизнеса — но пока озвученная ими сумма была явно завышенной. Но и спешить не обязательно, можно подождать пока они сами дозреют. Можно было бы и "подтолкнуть" конкурентов в требуемом направлении, однако на это нужно время и, главное, силы — а вот они-то как раз были у меня заняты. Машкой.

"Дочь наша", вернувшись в Москву, свела тесное знакомство с Янжулом — или сам Иван Иванович захотел поближе познакомиться с "великой благотворительницей". Но важно было лишь то, что пожилой профессор и юная "бизнесвумен" нашли общий язык в области "очередных задач советской власти", то есть во взглядах на цели и методы обучения специалистов. Профессор-то все больше по теории специализировался, а Машка решила сказку сделать былью, причем срочно.