Звезда по имени Стиг Ларссон

Одна из причин славы Ларссона в том, что он нарушил множество правил, и в этом его большое достижение. Главным образом оно связано с созданием оригинальной героини, Лисбет. Те из нас, кто трудится на ниве детективной прозы, обычно не ставят перед собой задачу ломать правила игры; я просто хочу рассказать историю, которая возникла у меня в голове, и если иногда правила нарушаются, так уж оно получилось. Когда вышла «Тугая струна», люди говорили: нельзя писать о серийном убийце, личность которого выясняется на второй странице, а сейчас это делают все! Точно так же Стиг наверняка породил целый легион социально неадаптированных (но невероятно умных) молодых героинь».

Вэл Макдермид — не единственная писательница, которая могла повлиять на Стига Ларссона. Вместе с Макдермид в первой книге упоминается и американский автор Сара Парецки. Помимо своего воздействия на Ларссона, Парецки сильно повлияла и на саму Вэл.

«Совершенно очевидно, что для многих писателей, как и для меня, Сара Парецки была важнейшим новатором, — говорит Макдермид, — пусть даже тематически мы разошлись. Главная героиня Парецки, В. А. Варшавски, сильная, способная женщина, выражавшая определенные феминистические ценности, живя согласно им не в каком-то замкнутом феминистском гетто, а в реальном мире. Она умна, независима, отважна и определенно безрассудна (этой характеристикой обладает и Лисбет Саландер).

Можно, конечно, утверждать, что Ларссон справился с довольно сложным для мужчины-писателя материалом из-за своей безупречной репутации феминиста, однако есть те, кто обвиняет его в восхищении сценами сексуального насилия».

«Меня тоже обвиняли в восторженном отношении к подобным темам, — говорит Макдермид. — И тоже называли женоненавистницей! Но даже поверхностное чтение моих книг и романов Стига показывает всю несправедливость этого обвинения».

Макдермид нравятся книги Ларссона, но может ли она назвать все три части завершенными и едиными?

«Первый том действительно интересен — это поразительная книга. Ларссон широко использует различные элементы жанра и великолепно их объединяет. Он прекрасно понимает все составляющие, но привлекают его те элементы, те взгляды на феминизм и те политические позиции, которые можно назвать левоцентристскими и антикорпоративными, а кроме того, его интересуют мужчины, ненавидящие женщин. Тут бы я вспомнила романы Сары Парецки, где аналогичные элементы являются важнейшими механизмами сюжета.

Но самое интересное здесь — мужская точка зрения на женоненавистничество; в конце концов, при всем желании, мнение женщины на этот счет будет отличаться от мнения мужчины, а Ларссон способен донести свою позицию с ясностью и чувством. Как я и сказала, первая книга написана великолепно, но что касается второй, «Девушка, которая играла с огнем», к ней у меня больше претензий, поскольку в середине она провисает и требует детальной редакторской правки. Например, при появлении сводного брата Лисбет со сверхчеловеческими способностями начинают звенеть первые звоночки. Это напоминает мне о том, как Патриция Кронуэлл съехала с катушек, введя в свою книгу оборотня. Парень, страдающий от гирсутизма![8] Нельзя, чтобы читатель вдруг подумал: «Какая глупость!» Такие вещи очень портят книгу. Ларссон не теряет напряженности сюжета, но мне подобные элементы кажутся сомнительными.

Затем мы переходим к третьей книге, «Девушка, которая взрывала воздушные замки», и все становится на свои места. В романе выражена очень сильная, интересная идея о противостоянии человека и государства, что особенно привлечет британцев, считавших Швецию оплотом либерализма в лучшем смысле этого слова. Их наверняка поразит, что в Швеции возможен подобный заговор. В третьей книге, конечно, тоже есть не слишком достоверные элементы — например, Саландер, контролирующая события с больничной койки, — и хотя мы готовы согласиться со многими ее талантами, такое могущество вызывает недоверие.

Она превращается в эдакого Мориарти, хотя в процессе чтения вы об этом не думаете. Большая часть того, что она делает в техническом отношении, выходит за рамки возможного, но Ларссон и не старается убедить нас в реальности происходящего. Если читателям нравится автор, они охотно принимают множество невероятных условностей, хотя основа для доверия все-таки нужна. В романе Йена Рэнкина «Отдел жалоб» много говорится об аппаратуре для прослушивания и видеонаблюдения, однако Йен позволяет нам принять все, о чем идет речь в его книге. Он предоставляет достаточно информации и деталей, чтобы мы согласились с реалистичностью сюжета. Я не утверждаю, что Стиг Ларссон этого не делает, он тоже очень убедителен, но мы должны глубоко погрузиться в роман, чтобы принять то, что на нас выливается.

Уверена, если б он остался жив, то сам бы тщательно отредактировал свои книги — в конце концов, Ларссон был уважаемым журналистом и знал, как правильно донести свою мысль до читателя в небольших статьях».