Звезда с неба

— Ну ладно, — сжалились европейцы, — берём условно. Мерси. Открывайте что-нибудь ещё… Золото под ногами, золото под ногами… Надо будет запомнить.

И разошлись.

Но европейцы в суматохе войн и междоусобиц позабыли о своих словах. Они так и не приняли Америку, потому что она им была совершенно ни к чему. Они даже забыли о её существовании и больше никогда не говорили о ней. У них были другие заботы.

Тик-так, тик-так, тик-так…

Мир не становился меньше оттого, что о нём меньше знали.

Но он не становился и больше, если люди не умели им пользоваться.

Дорога ложка к обеду, но никто ещё не отказывался от обеда, если под рукою не было ложки, когда подоспело время садиться за стол.

Тик-так, тик-так…

МСТИТЕЛЬНОЕ ЧУВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ Две формулы. Портрет древнего грека. Материал для египетской пирамиды. Страшная месть. Прекрасная Нефертити. Мечты философа Юлиана. Время не закрывается на переучёт

— Ребята, — говорю я, — ваши рассказы наталкивают на грустные размышления. Получается, что люди зря старались, и напрасно они обгоняли время. Получается, что они должны были бы сидеть и не рыпаться, и тот угрюмый тип, которого бывший Обезьян назвал сгоряча венцом творения, был прав, когда велел Человеку положить звезду на место?

— Ни в коем случае! — восклицает Тикк. — Ни в коем случае! Люди обгоняли своё время, обгоняют его и, надеемся, будут обгонять. Такова их природа. Они это делают не потому, что берут на себя обязательство изобрести что-нибудь на многие века раньше срока. Нет! Они это делают потому, что так устроен разум, таковы законы его развития. Нельзя запретить открытие, только наивные невежды полагают, что в состоянии это сделать.

— Я знаю только то, что я ничего не знаю, — сказал человек, который хотел знать неизмеримо больше, чем знает, и поэтому сказал так скромно…

— Я не знаю ничего, чего бы я не знал, — сказал другой человек, надуваясь тщеславием.

Это — мысли-враги…

Конечно, теперь, обращаясь в прошлое, мы видим его ошибки и несуразности. Мы бы, конечно, на месте мужей александрийских воздали бы должное великому Аристарху. И великому Герону тоже. Мы бы уж ухватились за новый континент, открытый морскими разбойниками. Мы бы уж, конечно…

Нет, не воздали бы мы должное великому Аристарху по той простой причине, что нас тогда ещё не было. Вот таких, какие мы есть на сегодняшний день. И, думая об Аристархе, мы думаем с вершины сегодняшнего дня и наделяем его чертами своих современников. Потому что мы не видели его никогда, а их видим каждый день. И в воображении нашем живёт, может быть, даже совсем не тот Аристарх…

Время делится на три части — прошлое, настоящее и будущее.

И в отличие от прошлого и будущего, настоящее представляет собою тот конкретный отрезок времени, который отпущен человеку для личного пользования. Это очень важный отрезок, и им нужно умело пользоваться, чтобы жизнь не прошла без толку. Именно на этом отрезке возникают предположения, обращённые в прошлое, и предположения, обращённые в будущее. Именно на этом отрезке рождается мужество.

Если рисовать прошлое сегодняшними красками, оно будет выглядеть складнее и поучительнее. Человеки хотят, чтобы все мудрецы прошедших времён подтвердили их сегодняшние взгляды. И они заставляют дружить в прошлом неприятелей и враждовать в прошлом друзей. Они приписывают мудрецу необходимые им сегодня изречения. Они самоутверждаются за счёт того, чего уже нет и никогда не будет. А прошлое, между прочим, остаётся таким, каким оно было на самом деле.

Мстительное чувство справедливости овладевает нами, когда мы хотим навести порядок в истории. Мы бы уж подкинули Спартаку десяток-другой бронетранспортёров! Мы бы уж в самом корне ликвидировали какой-нибудь первобытный строй, как малопродуктивный, и в три счёта толкнули бы человечество на парочку эпох вперёд…

Но мы говорим, а люди жили. Мы говорим сегодня, а они жили вчера.

Для того чтобы построить египетскую пирамиду, нужны были не только материалы и не только рабочие руки. Из материалов строили всегда и всегда будут строить. И без рабочих рук на земле никогда не обходились и никогда не обойдутся, даже если работа сведётся к простому нажиманию кнопок.

Но для того чтобы построить египетскую пирамиду, нужно было одно самое главное условие — нужен был рабовладельческий строй. Потому что никакой другой строй не в состоянии создать такую трудоёмкую бессмыслицу и так способствовать пустому тщеславию. Конечно, при современных условиях создать одно из чудес древнего мира — пирамиду Хеопса высотою в целых сто сорок один метр — ничего не стоит. Несколько экскаваторов, несколько кранов, может быть, один-два вертолёта — и чудо готово! Но всё дело в том, что сущность такой постройки в наши дни будет совсем иной. Не тщеславие фараона и не покорность рабов отразит она, а просто механическую шутку людей, Которые умеют строить и не такие пустяки.