Звезда Тухачевского

Какая мудрейшая мысль, годная на все времена, пока существует человечество! Именно — для спокойствия победителя, а коль победитель — это не только вождь, но и предводимый им народ, то, значит, и для спокойствия всего народа. Как тут не повторить порядком подзатасканное: все гениальное — просто?

Сталин вдруг весело ухмыльнулся: а ведь не зря Бухарин, Бухарчик за глаза, тайком обзывал его, Сталина, Чингисханом. Но к чему на него обижаться? Это же истинная похвала! Нет, вовсе не дурак был этот Чингисхан!

Теперь, после серьезного чтения, Сталину захотелось отвлечься чем-нибудь более легким. И он вспомнил, что на днях Поскребышев передал ему пакет от Горького. В пакете была пьеса некоего молодого драматурга, и старик слезно просил «дорогого Иосифа Виссарионовича» прочесть ее и высказать свое мнение. В пакете оказалась пьеса Александра Афиногенова с интригующим названием «Ложь». Кажется, старик всерьез уверен, что товарищу Сталину больше нечем заняться, как чтением каких-то сомнительных пьесок. Будто сам не в состоянии оценить! Этих так называемых драматургов расплодилось видимо-невидимо, а он, Сталин, должен читать вымученный в их головах бред. Вот и этот Афиногенов, видимо, возомнил себя человеком, способным достойно отразить современность. Одни названия пьес чего стоят: «Чудак», «Страх», «Ложь»… Кажется, этот новоявленный Шекспир вознамерился заклеймить одними даже названиями наш социалистический строй! Однако все же любопытно, какие идейки хочет протащить через свой очередной опус сей мудрец от драматургии. «Ложь»! Скажите пожалуйста!

И Сталин, глянув на настольный календарь и увидев в нем пометку, что завтра (да нет, уже сегодня!) в час дня к нему на прием пожалует замнаркома обороны, начальник вооружений РККА командарм первого ранга Тухачевский, поморщился: одно имя командарма вызывало в нем неприятие, даже протест, и потому весь этот день, в который произойдет столь нежеланная встреча, будет черным в календаре событий. Посему самое время подразвлечь себя чтением беллетристики, чем черт не шутит, может, этот писака и создал нечто выдающееся.

Вчитываясь в текст пьесы, Сталин становился все более хмурым. Раздражение закипало в нем, и вскоре он почувствовал себя глубоко обиженным и оскорбленным: дьявол забери этого Афиногенова, пьеса которого, бесспорно, забудется, едва после ее окончания упадет театральный занавес, а вот он, Сталин, вынужден читать это дерьмо, чтобы не выглядеть перед замшелым «основоположником» правителем, которого не интересуют литература и искусство. Лучше бы эти щелкоперы тратили бумагу и чернила на что-либо более полезное государству. Сталину вспомнилось, как совсем недавно, перечитывая своего любимого Салтыкова-Щедрина, он вновь насладился «Посланием пошехонцам», где его всегда приводила в восторг фраза: «Пишите, мерзавцы, доносы». Ей-ей, если бы эти бездарные драматурги писали дельные доносы политического характера, было бы куда полезнее!

Ну как можно писать такое?! Персонаж пьесы, некая Нина, чья душа мечется, разумеется от безделья, взывает: «Пусть не молчат, пусть говорят правду!» А вполне интеллигентная дама, некая Горчакова, изрекает в ответ: «Массы должны доверять нам, не спрашивая, правда это или ложь». Между прочим, великолепно изрекла, надо не копаться в своих мелких душонках, пытаясь отделить правду от лжи, ибо процесс этот абсолютно бессмысленный, а верить слову партии — незамедлительно, едва только это слово произнесено, верить не просто безраздельно, а главное, с величайшим воодушевлением! Только в этом случае можно утверждать, что общество едино как монолит. А если общество не едино как монолит, то строительству социализма угрожает полный крах! Монолит — вот идеал государства победившего социализма!

А вот еще некий непонятный, впрочем, очень даже понятный Рядовой. Ему, видите ли, кажется, что с ложью жить теплее. Ишь какой стратег, не скрывает даже, что он заведомый сторонник лжи, для него ложь — нечто вроде тактики обмана противника на фронте, своего рода камуфляж. Это под кого же драматург закамуфлировал своего Рядового, на кого намекает, стервец?

Чем более Сталин углублялся в пьесу, тем сильнее она вызывала в нем внутренний протест. Выходит, партия состоит из лжецов? Иначе чем объяснить, что бойцы за правду, вроде партийца Сероштанова (надо же, какую издевательскую фамилию пристегнул большевику!), и в самом деле серы, бездарны, а мозги их напичканы примитивными мыслями. Да такой пьесе взахлеб будет аплодировать мировая буржуазия!

А эта шизофреничка Нина ничего, кроме ярости, вызвать не может. Едва не завывая от отчаяния, она что-то талдычит о какой-то пыли, застилающей глаза людей от реальной жизни, о том, что люди растут безъязыкими, равнодушными, ведут двойную жизнь.