Звезда Тухачевского

— А вот еще, послушай. — Теперь Сталин сам прочитал выдержку из труда Людендорфа. — «Полководец дает предписания политике, которые она должна выполнить, служа военному руководству». Выходит, какой-нибудь Тухачевский, волею судьбы зачисленный в полководцы, будет давать нам с тобой предписания, которые мы будем повторять, стоя по стойке «смирно», вытянув руки по швам, и которые мы будем обязаны незамедлительно выполнить.

— А он ху-ху не хо-хо? — Ярость распирала Ворошилова, будто Тухачевский и впрямь уже поставил и его и даже Сталина по стойке «смирно».

— Не горячись, Клим. — Сталин был совершенно спокоен. — Подумай лучше, что же получится в итоге? А получится то, что если нельзя вести тотальную войну, не распоряжаясь экономикой страны, то полководец должен руководить и хозяйством государства.

— Но это же прямой путь к военной диктатуре!

— Вот именно, — согласился Сталин. — Все сводится к военной диктатуре, к полному торжеству военщины. И это именуется гордыми традициями германского генерального штаба. Вот уж поистине эти генералы, как Бурбоны во Франции, ничего не забыли и ничему не научились. Но Бог с ним, германским Людендорфом. У нас, кажется, намечается свой, доморощенный Людендорф.

— Как всегда, я поражаюсь твоей прозорливости, Коба, — почти растроганно произнес Ворошилов, понимая, что речь идет о Тухачевском.

— Меня окружают сплошные льстецы, — без раздражения, а как бы констатируя факт, задумчиво произнес Сталин. — Вот и ты спешишь записаться в их число, Клим. А не лучше ли было бы для нашего общего дела, в данном случае для военного дела, если бы необходимой прозорливостью обладал и нарком обороны, и его ближайшие подчиненные?

— Для этого надо иметь голову товарища Сталина, — ввернул Ворошилов.

— Не надо иметь голову товарища Сталина, — возразил вождь. — Просто надо, как минимум, иметь умную голову. Не способны предвидеть — проявляйте хотя бы обостренную политическую бдительность. Иначе нами скоро будет управлять полководец Тухачевский, ставший военным диктатором. Нет, Клим, не управлять — диктатор Тухачевский будет нас просто вешать на фонарных столбах.

Ворошилов, слушая эти слова, зябко поежился.

— А мы заставим его рылом хрен копать, — мрачно пообещал он.

— Опять ты горячишься, Клим? Все еще не остыл от атак на фронтах гражданской войны? Я высказал пока что лишь предположение, а ты уже перешел на полевой галоп.

16

Настал день, когда Сталин, ознакомившись с докладной запиской Тухачевского и узнав, что командарм уже давно просится к нему на прием, пригласил его, наконец, к себе.

Едва Тухачевский, все еще пышущий молодостью, раскрасневшийся от мороза, сел в предложенное ему кресло, как Сталин приблизился к нему и громко спросил, окутав лицо командарма облачком ароматного табака из своей трубки:

— Товарищ Тухачевский, вы не догадываетесь, какая у товарища Сталина самая заветная мечта?

Тухачевский с нескрываемым удивлением посмотрел на хитровато улыбающегося Сталина и уже готов был что-то ответить на его неожиданный и, видимо, таивший в себе скрытый смысл вопрос, как Сталин сам ответил на него:

— Самая заветная мечта товарища Сталина, уважаемый товарищ Тухачевский, — это мечта слетать на Луну!

И удовлетворенный тем, что привел собеседника в немалое изумление, добавил:

— А также и на иные планеты нашей Солнечной системы.

Отойдя от Тухачевского, он неторопливо зашагал взад и вперед по своему кабинету.

Он ходил долго, не произнося больше ни единого слова, и Тухачевский не выдержал:

— Прекрасная у вас мечта, товарищ Сталин. Светлая мечта. Можно позавидовать. Только вы нам больше на Земле нужны.

— Как вы сказали, товарищ Тухачевский? — живо откликнулся Сталин. — Прекрасная? Светлая? Можно позавидовать? А вы можете ответить еще на один вопрос: почему товарищ Сталин до сих пор не осуществил свою прекрасную, светлую мечту, которой к тому же можно позавидовать, и не полетел на Луну или же на иные планеты нашей Солнечной системы?

Тухачевский задумался.

— Что, трудный вопрос?

— Нет, почему же, — с некоей растерянностью проговорил Тухачевский. — Просто такого рода полеты — это пока что из области научной фантастики.

— Вот именно, из области научной фантастики, — радостно подхватил Сталин и наконец уселся в кресло. — Вот точно также и ваши грандиозные проекты о перевооружении армии, товарищ Тухачевский, смахивают на фантастику. Возможно, даже слишком далекую от научной.

Тухачевский вспыхнул: он сразу понял, к чему клонит Сталин и что зря напросился на этот визит.