Звезда творения

— В надежном месте, — сухо ответил Виктор. У меня немедленно сложилось впечатление, что я своим вопросом что-то очень сильно испортила. Впечатление о себе — точно. Но никак не могла понять почему.

В эту минуту в коридоре послышались мягкие шаги.

— Спрячьтесь. — Виктор быстро затолкал меня в каморку к кухарке, я даже возразить не успела. Но, вспомнив, о каких предметах этот Виктор беседовал со Светланой Аркадьевной, я мысленно с ним согласилась. Действительно, лучше бы тетушке не знать о нашем с ним знакомстве. В каморке было темно, пахло чистым бельем, а из глубины доносилось безмятежное похрапывание. Глухим людям никакой шум не мешает…

Скрипнула дверь кухни, и послышался безмятежный голос тети Светы:

— Виктор?.. Ах, вот вы где. Простите, я забыла предупредить вас насчет собаки. Вы не пострадали?

— Можно считать, что нет, — ответил Виктор Михель, владелец подвески в виде Звезды Хаоса и приезжий. — Мне пришлось побегать по саду, но потом я увидел эту дверь — к счастью, она не была заперта.

— К счастью для вас, — согласилась Светлана Аркадьевна. — Но кухарке я завтра сделаю выговор, это ее обязанность — запираться на ночь. В общем, ничего страшного не случилось бы, если бы Роки вас догнал — у него приказ не трогать, только задерживать. Но все равно извините… А теперь пойдемте, я провожу вас на улицу.

Они вышли, погасив свет. Я готова была поспорить, что тетя Света нарочно не сказала своему гостю о собаке. Хотела, наверное, насладиться зрелищем Виктора, придавленного к земле могучей лапой Роки. Унижения хотела. Не вышло.

И все-таки случайно ли Майк не проводил меня до дверей и уехал?..

От этой мысли стало совсем нехорошо. Я тихонько выбралась из каморки, ощупью прокралась к себе и села на кровать. Сжевала в темноте оставшиеся бутерброды, думая о том, что можно сделать для кухарки Алены — это по моей вине ей завтра влетит. Еще я вспоминала весь сегодняшний день, день поистине безумный. Думала о своей работе, об Антоне, о пропавшем «Хаосе», о другом мире, который я предпочла бы никогда в жизни не видеть, о странных и страшных людях и недолюдях.

И мне было плохо.

Тетя Света вскоре вернулась и осмотрела кухню еще раз. Потом все стихло. Я умылась, залезла под одеяло и мгновенно заснула.

В десять меня разбудил телефонный звонок. Я с трудом оторвала голову от подушки. Солнце стояло уже высоко и сквозь прозрачные занавески лизало горячим языком деревянный пол комнаты, кровать и мои пятки. Было жарко. Телефон звонил и звонил, словно в истерике. Я взяла трубку. Антон.

— Антон, ты что?..

— Галка! Ты почему не отвечаешь? — голос у него был взволнованный.

— Сплю…

— Да?! Ты что, уже нашла картину? Ты должна с утра по городу бегать, а не валяться в постели! Я звонил Ольге, она ждет тебя в музее. Посмотрите с ней вместе все еще раз.

— Послушай, Антош. — Я села на кровати. Не скажу, что я проснулась совсем, но достаточно, чтобы разозлиться. — Ты меня сюда отправил зачем? Только для экспертизы. Ни о каких поисках изначально речи не шло. Я свою задачу выполнила, так?

— Галк, ты что, не поняла, о чем я тебе вчера говорил? — тихо сказал Антон. Голос у него был такой усталый и больной, что я испугалась. — Никто же не думал, что в музее висит копия. Ты поехала засвидетельствовать подлинность просто для очистки совести, для уверенности. Но заказчик, он… не собирается отказываться от заказа. Я сегодня звонил ему, предложил вернуть деньги — меня даже слушать не стали. Он из тех людей, для которых нет ничего невозможного, понимаешь? Полотно нужно достать, иначе у нас с тобой будут серьезные неприятности. Очень серьезные, понимаешь? Ко мне с утра уже приходили ребята от заказчика… Крайний срок — послезавтра.

— Антош, почему все так серьезно-то?..

— Все, позвоню через два часа.

И он нажал отбой. Я в полном недоумении отложила телефон. Ну и дела… Значит, мне все-таки придется играть в сыщика. И кому, интересно, и зачем так сильно понадобился Порфирий Бесчастный, который сто лет никому не был нужен? При этой мысли на меня словно холодным ветром дунуло. После того, что случилось со мной вчера, я готова была поверить в любые чудеса. Даже в то, что картины Бесчастного вдруг обрели волшебную силу. Где гарантия, что они не понадобились ребятам вроде тех, которые накануне едва меня не прирезали? Я работаю с Антоном уже не первый год, всякое случалось, но еще ни разу я не припомню, чтобы мой легкомысленный партнер был так напуган!

Хорошо, сказала я себе, от того, что я еще раз съезжу в музей и поговорю с Ольгой Николаевной, хуже не будет. Отдохнувшей я себя не чувствовала, вчерашние приключения тяжким грузом давили мне на память. Голова была тяжелая. Казалось, что вчера я не то весь день смотрела кровавые триллеры, не то кого-то сама убила.