Звезда творения

После того как Виктор ушел, я еще некоторое время провела в кафе «Север». Рыцарь расплатился, официантка убрала посуду, а я все сидела в глубокой задумчивости. Меня раздирали двойственные чувства. С одной стороны, я была уверена, что поступила правильно, отдав Виктору амулет. С другой — весь мой жизненный опыт криком кричал, что верить нельзя никому, что я упустила свою выгоду, глупо, непростительно, из-за каких-то дурацких чувств. Но я поверила Виктору. То ли потому, что он мне нравился как мужчина, то ли потому, что я никогда не встречала людей, похожих на него. Чувствовался в нем внутренний стержень, какая-то глубинная порядочность, надежность. Ну точно — рыцарь. Паладин. Для обычных людей, вроде меня, жизненные принципы были всего лишь правилами, которые можно было нарушить в любой момент, когда это выгодно. Настоящим другом и возлюбленным для каждого из нас была выгода, и никто не видел в этом ничего дурного — ведь все так живут.

Теперь я встретила человека, который жил по-другому, и жил не в кино, не в книге, а в реальности. Пожалуй, это поразило меня не меньше магии. Правда, если подумать, то получалось, будто Виктор вроде бы предал свой Орден ради женщины… но я была уверена, что это неправда. Он не смог бы так поступить. Просто он о чем-то умолчал, ведь я для него «дочь Хаоса»…

Я усмехнулась, подхватила рюкзачок и направилась к выходу. Если бы мне еще вчера сказали, что я так поверю мужчине, я бы только рассмеялась. Нет, точно добром это все не кончится…

Возле выхода из кафе торчала рекламная стойка-вертушка с воткнутыми в «кармашки» флаерами и визитками местных фирм. Я остановилась и покрутила ее. Мой взгляд остановился на пестром флаере, рекламирующем «Художественный салон Пектораль». Вот интересно, а владельцы салона знают, что такое пектораль? Или просто слово красивое? Я взяла флаер и посмотрела адрес. Недалеко. Это хорошо, загляну, пока не закрылись. Наверняка в этом заведении знают всех более-менее талантливых живописцев города — а среди них точно будет тот, кого я ищу.

Звонить Майку мне не хотелось. Он сразу же заинтересуется: «А зачем тебе художники?» Майку, в отличие от Виктора, я не верила ни на грош, хотя обаяния у него было больше. Но не буди лихо, пока оно тихо… Я вскинула рюкзачок на плечо и вышла в вечернее, слегка пахнущее дымом пекло.

Салон «Пектораль» располагался на углу улиц Мира и Металлургов. Почти в каждом уральском городе есть улица Металлургов. Металлургические заводы здесь — примета региона, как угольные терриконы в Кузбассе или нефтяные вышки в Тюмени… Салон занимал небольшое помещение в цокольном этаже старого дома. Я спустилась к дверям по разбитой бетонной лестнице. Внутри царила пыльная полутьма, полная теней и вещей. Художественный салон был так забит товарами, что прохода между ними почти не осталось. Картины, статуэтки, гобелены, каменные поделки (куда же на Урале без этого), вышивки, вязаные половички, глиняные свистульки… Единственное, чего здесь не продавали, так это пекторалей.

Легче было найти иголку в стогу сена, чем вещь работы нужного мастера в этом магазинчике. Ауры наслаивались и перекрывались, смешивались и слабели. Похоже, одну половину товаров привезли из Китая, а другую произвели те местные жители, кому было не лень. Придется разговаривать с продавцом, иначе никак…

— Вы что-то хотели? — Из-за вышитых занавесок выглянула дама средних лет, похожая на тщательно накрашенную кобру. Торговым работником от нее веяло за версту.

— Наверное, картину, — задумчиво сказала я. — Я здесь проездом. Хочу купить что-нибудь на память о вашем городе. Что у вас есть такое, типично местное? А то купишь сувенир — а потом смотришь, такие в каждом ларьке лежат…

Дама надменно пожала плечами:

— Ну вот, пейзажи есть, это наш художник Широбоков. Очень красивые! Вот абстракции, это мальчик один из художественного училища рисует… Вот еще натюрморты, под голландцев, тоже здешнего художника…

Я покачала головой. Все это не то… И тут мой взгляд упал на столик, на котором стоял маленький кассовый аппарат и были в беспорядке разложены накладные, счета и канцелярские мелочи — продавщица явно только что разбиралась с магазинной бухгалтерией. На этом же столике стоял стаканчик для карандашей — и я буду не я, если его не сделала та же рука, что и скорпиона, и копию картины «Хаос» в краеведческом музее. Я схватила стаканчик — он был очень аккуратно сплетен из проволоки в разноцветной изоляции. Крошечные петельки лежали ровными рядами, образуя ажурный узор, сочетающийся с узором на изоляции. Впечатление создавалось такое, будто стаканчик сплетен из темной паутины, на которой сидят крошечные пестрые паучки. Только человек, имеющий хорошее художественное воображение, мог сделать такую вещицу.

— Извините, но это не продается! — возмутилась крашеная кобра у меня за спиной. — Поставьте на место!