Звезда в опасности. Тревожная красота. Кровь в солярке

Она поставила графин на пол и вышла из хижины.

Джандер подождал несколько минут. Он собрался встать и посмотреть в окно, в каком направлении она пойдет. Ему даже почти удалось сесть, но он тут же упал обратно на матрас. Глаза его закрылись, и он погрузился в сон.

Джандер услышал голоса. Негромкий женский голос звал его по имени, будил. Он открыл глаза. Высокая свеча горела в блюдце на столе, распространяя в хижине желтоватый свет. Джандер посмотрел на часы: двадцать минут десятого.

На столе он увидел два пакета коричневой бумаги, один довольно большой. Вера запустила руку в меньший и извлекла из него множество мелких вещей, обернутых в пергамент.

Она переодела блузку и брюки. Брюки туго обтягивали ее. Это зрелище явно было не лишенным интереса. Она обернулась. Блузка тоже облегала ее тело, и он смотрел на нее во все глаза.

— Вас что-то беспокоит? — тихонько спросила она.

Он возвел глаза к потолку.

Она взглянула на него, потом отвернулась.

— Я сама виновата. Но вся другая одежда в стирке, и мне нечего больше надеть.

— Я отнюдь не жалуюсь.

— Я вижу. — Вера пожала плечами.

Она подошла к кровати, скрестив на груди руки и оглядев его с головы до ног, скорчила гримасу.

— Что? Мало презентабелен?

— Не то слово. Если бы вы себя видели…

Он сел и свесил ноги, пытаясь рассмотреть себя. Он весь измазался в грязи, и грязь эта, высохнув, образовала на его теле разводы. Он с отвращением скривился.

— Идите искупайтесь, — сказала она, указывая на открытую дверь.

Джандер поднялся и вышел из хижины.

Пламя свечи бросало желтоватые блики на темную воду бухты. Он зашел в воду по пояс и принялся оттирать грязь. Холодная вода освежила его. Он раз за разом погружал голову в воду, потом поплыл. Выйдя на берег, он почувствовал себя увереннее и бодрее. Но ветер с залива был холодным, и пока он дошел до хижины, то уже здорово продрог.

— У вас есть полотенце? — крикнул он через открытую дверь.

— Сейчас найду. Заходите.

— Нет, — возразил он. — Бросьте его сюда. Я должен вытереться.

— Почему вы не можете войти?

— Я снял трусы.

— Ну так что? Я отвернусь.

Он вошел в хижину. Молодая женщина стояла около стола, повернувшись к нему спиной. Она пошарила в большом пакете, вынула полотенце и протянула ему, не оборачиваясь. Пока он вытирался, она снова поискала в пакете и достала полотняные брюки, серую рабочую блузу, трусы и теннисные туфли.

Она выложила одежду на стол.

— Посмотрите, подойдет ли вам.

— Где вы все это раздобыли?

— Какая разница!

Он оделся. Туфли были ему более или менее по ноге, но брюки и рубашка сильно велики. Он потуже затянул пояс и закатал брюки и рукава.

— Ну вот. Вы можете смотреть.

Она оглядела его, и улыбка слегка тронула ее губы.

— Великолепно. Теперь прошу к столу.

Калвин заметил свертки пергамента и на тарелке свежую морковку и ямайский перец. Толстые куски хлеба с колбасой и сыром. Он хотел взять себе один, потом спохватился:

— Не знаю, как вам выразить мою благодарность.

— Так не выражайте. Садитесь и ешьте.

— Вы мне составите компанию?

Она медленно кивнула. Но не подошла к столу, а посмотрела на него. Напряженно и встревоженно. Причины ее беспокойства он не понимал.

Он подвинул стул к столу, сел и взял один из сандвичей. Она все еще смотрела на него, потом заняла место напротив и в свою очередь принялась за сандвич. Они молча ели: каждый взял по два бутерброда, а морковку и перец разделили поровну, потом запили водой из кувшина. Она спросила, курит ли он. Он сказал, что курит. Она пошарила в маленьком пакете и достала пачку «Лакис» и коробку спичек. Он вскрыл пачку и предложил ей, но она отказалась. Он чиркнул спичкой и поднес к сигарете, стараясь не смотреть на нее. Но притворяться больше не имело смысла: он не мог отвести взгляда.

— Вы наелись? — спросила она.

— Да, благодарю.

— Вам бы, конечно, нужна была горячая пища. Если бы здесь была плита…

Не глядя на нее, Джандер спросил:

— Вы живете в этой хижине?

— Нет, — ответила она сразу, как будто ждала такого вопроса. — Здесь никто не живет. Разве можно жить в этой развалюхе?

— Вы преувеличиваете! Здесь не так уж плохо. — Он медленно затянулся и, не удержавшись, добавил. — Ведь она принадлежит вам.

— Откуда вы взяли?

— Вы сами сказали.

— Я? Никогда я не говорила, что владею этим сараем.

— Ну ладно, это не имеет значения. — Он посмотрел на нее. — Разве не так?

Она подбоченилась.

— Послушайте, не пытайтесь хитрить. Я вам ясно сказала, что вас это не касается и вам лучше держаться от всего этого подальше. Теперь, если вы желаете вести себя, как идиот, тем хуже для вас. Я умываю руки и не стану вызволять вас.

Он уставился в какую-то точку за ее спиной.

— У меня нет ни малейшего желания нарываться на неприятности, но бывают безвыходные ситуации.

— Что вы имеете в виду? — она склонила голову.

— Ну вот как оплата налогов. Или служба в армии. То, что называется гражданским долгом.

— Кто вам сказал, что вы что-то должны?

— Я сам, — сказал он, глядя на нее. — Хотите, чтобы я объяснил? Одежда, которая на мне. И еда. И крыша над моей головой…

Она попыталась остановить его, устало махнув рукой, но он продолжал: