Звезда Волошина

После совещания в Ханкале нас с замполитом заманили в гости наши собрята. Их маленький отряд, пятнадцать человек, стоял в Грозном, рядом совсем, двадцать минут – и на месте. Отказаться от предложения Славки, двадцативосьмилетнего подполковника, командира СОБРов, было невозможно. Ему привезли из Кизляра канистру «конины» прямо с завода. А ещё осетра. Шашлык из осетрины – это что-то! Замполит практически непьющий, что такое шашлык из осетрины, вообще не в курсе. В общем, тёмный человек. В командировке первый раз, и поклялся, что последний. На этом я его и купил.

– Поехали, Вован, хоть Грозный посмотришь, сфоткаешься, будешь внукам показывать, мол, развалил сам лично весь город.

– Да, вообще никакие отказы не принимаются, – поддержал меня Славка, – я вам Малышей покажу. Да и осетрина уже замочена. Часика на два, и вечером к себе вернётесь. Когда ещё с земляками свидишься.

– Ладно, уломали, – согласился замполит, – про ваших Малышей слышал, что, действительно не отличить?

Про Малышей знали все. Два брата-близнеца, совершенно одинаковые. Ростом под два метра, ну и весом килограммов по сто пятьдесят. Я-то их видел, как две капли, хотя для капель великоваты, скорее, двое из ларца, Саня и Андрюха. Как и большинство здоровяков, застенчивые и добродушные, всегда улыбаются. Не очень, правда, разговорчивые, слова не вытянешь, но познакомиться стоит. Разговорчивых у СОБРов хватало, их рассказы, приколы и анекдоты можно слушать – не переслушать. Ну и, конечно, кизлярский коньяк с осетром – аргумент убийственный. Поехали.

Когда коньяка канистра, да хорошая компания, да шашлык из осетра, время имеет свойство терять актуальность, и за пять минут пролетает час, а то и больше. Даже малопьющий замполит попал в этот временной капкан. Вечер и команда «Стоп, колёса» были для нас неожиданностью. Ехать категорически нельзя, накроют свои, если не чужие. Командир у нас – мужик понимающий, байку про два проколотых колеса выслушал спокойно. Тем более, что из канистры для него отлили, о чём Славка ему, конечно, сказал.

– Утром жду, аккуратнее там, – ну, золото не командир.

Несмотря на трудную ночь – пить с СОБРами – не шутка, – с утра собрались, даже относительно здоровы. И тут Славке пришла идея выделить нам сопровождение. На всякий пожарный. Мы отнекивались.

– Да брось ты, белый день, спокойно давно, доедем без проблем.

– Я решил, всё, – хрен с ним поспоришь.

В сопровождении на «буханке» два Малыша, мы так и не научились их различать. Мы сзади на «Урале». Фугас рванул, когда мы были под станицей Толстой Юрт. Взрыв был конкретный, наш «Урал» откинуло на метр, Вовка выбил головой боковое стекло и повис на двери. Мне показалось, что мозги вылетели из ушей, а в пустой голове со страшной силой лупит колокол. Инстинкт заставил открыть дверь, вытолкнуть замполита и упасть вниз. Пятеро наших бойцов залегли за колёсами, приготовились. Всё плыло, колокол лупил, упала темень. Очнулся я в медпункте отряда, док перевязывал замполитовскую голову, я лежал на кушетке. Колокол в голове больше не бил, да и вообще была полная тишина. Слух вернулся через пару дней, сначала с одной стороны, потом полностью.

А СОБРовская «буханка» сгорела, и в ней Малыш Андрюха. Саня вылетел вместе с дверью, полгода в госпитале и пенсион по инвалидности. Я встретил его лет через десять, случайно, на набережной. Если бы не сказали, кто это, ни за что бы не узнал. От Малыша осталась половина. И он больше не улыбался.

Дети на войне

Я не о детях, и в общем даже не о войне. Об этом и так много, что тут добавлять. Как всегда, о своём маленьком отрезочке жизни, который стал очень важным для меня, в чём-то перевернул мировоззрение, отношение к происходящему, заставил смотреть по-другому на происходящие события. Этот маленький отрезочек, всего в несколько дней, заставил переосмыслить и пересмотреть многие, до того понятные, устоявшиеся взгляды. Не зря говорят, что когда какие-то события касаются именно нас, конкретно, а не в общем, не по телевизору и в лекциях, мы воспринимаем их в другом свете, в другом ракурсе. А возможно, так только у меня, только личное субъективное мнение.

Так получилось, что мои старшие дети росли без меня. Ну, не получилось у нас с их матерью. Разные характеры, воспитание. Всё разное. Она из большой семьи, а я детдомовский. Она привязана к дому, я больше кочевой, коллективно ориентированный. И когда началась моя служба по гарнизонам, с бытовой неустроенностью и всякими военными прелестями, её это устроить не могло, всё рухнуло окончательно. Она с детьми осела в деревне у своей мамы, в своей большой семье, а я служил и в гражданской жизни себя не видел. По мере возможности я навещал детей, раз в год, в отпуске. Так бывает, многие расходятся, и хотя это не есть хорошо, но не трагедия. Трагедия случилась, когда она умерла. Совершенно неожиданно, очень молодой. Это действительно трагедия, потому что это нельзя исправить, изменить или отменить. Это случилось.