Звезда заводской многотиражки (СИ)

Я спустился на один этаж и вошел в неприметную дверь с какой-то совершенно крохотной табличкой «Актовый зал». Внушительным размерам помещения она ну никак не соответствовала. Даже как-то неожиданно — открываешь простенькую дверь с узкой боковой лестницы, и оказываешься в эпицентре пафосной социалистической торжественности. На сцене, широко расставив ноги, стоял плечистый мужик в клетчатом пиджаке.

— Ниже, ниже опусти! — он махнул рукой куда-то наверх. Потом услышал шаги и повернулся ко мне. — А вы, собственно, кто?

______________________

Кстати, про фотографа... Пока я дописывал сегодняшнюю главу, мой коллега стартовал с новой книгой. Тоже про СССР. Раз вы все еще меня читаете, значит тема вам интересна, так что сдаю для тех, кто еще не увидел старт в других местах. Три главы уже есть.

Прошу, так скзазать, любить и жаловать — Саша Токсик «Стоп. Снято! Фотограф СССР».

https://author.today/work/230374

Наверняка будет круто, так что можно начинать следить.

Глава шестнадцатая. Мишка.

Как там? Смешанные чувства?

Вот именно их я сейчас и испытывал, потому что передо мной стоял совершенно живой, здоровый и молодой Мишка Фаустин. Мы познакомились в девяносто третьем, во время очередных городских беспорядков. Я про них писал, а он, соответственно, снимал. Потом мы вместе прятались в подворотне, стали лучшими друзьями. И были ими до две тысячи третьего, пока его не убили. Квалифицировали как ограбление, но я до сих пор уверен, что это из-за меня. Темная история.

И вот сейчас он стоял передо мной, живой и здоровый, в щегольском клетчатом пиджаке и узких джинсах. С вечной своей козлиной бородкой, которую он наотрез отказывался сбривать.

— Мишка?.. — пробормотал я.

— Мы что, знакомы? — он нахмурился и потрепал эту свою бестолковую бородку.

— А, нет-нет! — я замахал руками. — Просто Даша сказала, что фотографа зовут Миша, а я как раз фотографа и ищу. Мне нужно фото для стенда, я новый журналист. Иван меня зовут.

— Аааа! — лицо его просияло. — Так бы сразу и сказал! Да, я Мишка, только ко мне скоро должна прийти делегация из профкома, так что...

Он резким движением поднял руку и посмотрел на часы на запястье. Каждый его жест был знакомым. Я почувствовал, что у меня даже слезы на глаза навернулись. Заррраза, да я даже если бы с отцом своим нос к носу столкнулся, не был бы в таком шоке! Это же Мишка. Михась. Михуелло. Мишаня. Живой и настоящий.

— Да что ты топчешься, как больной страус? — Мишка подтолкнул меня в сторону стоящего на сцене стула. — Садись давай, нащелкаю по-быстрому, пока никого нет! Эх, на тебя бы каску и робу, такой бы получился героический сталевар, хоть скульптуры ваяй!

Походкой контуженного Буратино я подошел к стулу и сел. В лицо мне ударил луч прожектора. Черт, надо же, какой я оказывается, сентиментальный!

— Прямо на меня смотри! — командовал Мишка. — И лицо посуровее сделай, а то у тебя улыбка глупая.

— А ты штатный заводской фотограф или это шабашка такая? — спросил я.

— Штатный, ага! — сказал он, и его фотоаппарат снова щелкнул. — Летописец-светописец. Я сюда слесарем вообще-то устраивался сразу после армии. Голову не поворачивай! Вот так... А фотографировать еще со школы любил. Сначала просто так снимал все подряд, а потом мои снимки кто-то директору показал. Ну вот с тех пор и... Тебе не рассказывали, как Мордюков из газеты истерику устроил? Нет еще? А, ну значит расскажут еще. У редакции был штатный фотограф, капризный и истеричный, жуть. Больше его нету, теперь для газеты я снимаю. Ну и не только для газеты. Так, подбородок двинь вперед, а то ты на хомяка будешь похож.

Луч прожектора сместился. Я как будто сразу ослеп, перед глазами поплыли темные пятна. Я заморгал.

— К пятнице напечатаю, — сказал Мишка, надевая на объектив крышечку. — И в редакцию занесу.

У входа в актовый зал раздались чьи-то голоса.

— Ладно, бывай, Иван, — Мишка «сделал ручкой». Тоже до боли знакомым жестом. Он точно так же сделал и в тот день. Когда мне пришлось опознавать в морге его тело.