Звезда Земли (ЛП)

– У кого есть полная информация о Ковчеге? – спросила Стоун.

– Университет Земли-Австралии обслуживает систему воздухоочистки и проводит

экскурсии.

– Хорошо. – Стоун осмотрелась. – Если нет других безотлагательных предложений, я

займусь этим.

И через секунду буквально выскочила за дверь.

Глава 5

Мы с Фианом возвращались в выделенные нам комнаты, по пути получая, кажется,

гораздо больше приветствий, чем положено.

– Я никогда даже не слышал о Ковчеге, – сказал Фиан.

– Разумеется! – ответила я. – Эдем достроили, люди на самом деле жили там, и мы

теперь раскапываем руины в поисках оставленных стазисных ячеек. Атлантида – это

заброшенная система искусственных рифов, а Ковчег – всего лишь пустые пещеры. Что из этого

могло заинтересовать внеземных историков, пусть даже специалистов по доистории?

– Но ты же бывала в Ковчеге?

Я кивнула:

– В шестнадцать лет, вместе с классом на экскурсии. Их многие школы устраивают. Все

пещеры рукотворные и абсолютно безопасные, так что ребятам просто читают вводную лекцию,

раздают специальные шлемы с фонариками и позволяют гулять там в темноте. Наша школа

находилась в Земле-Европе, а Ковчег – в Земле-Австралии, потому мы отправились туда

глубокой ночью. – Я ухмыльнулась. – Потрясно было! Мы всю ночь не спали и бродили в

кромешной тьме пещер. Наша учительница визжала, чтобы мы никуда не разбегались,

держались вместе, но мы, конечно же, не слушались. Иссетт жутко боялась, и Кейтан

подкрадывался к ней и завывал, как привидение – она каждый раз вскрикивала. В конце концов

я украла его шлем и бросила его без света. Ему час пришлось просидеть в одиночестве, пока

кто-то не пришел и не спас его.

Фиан рассмеялся. Несколькими неделями ранее я брала его с собой на встречу с

друзьями из следующего шага, и Кейтан все вспоминал, как целовался со мной, пока мы

дружили. На это я ответила, мол, уже год прошел, да и удовольствие было сродни поцелую с

28

кассандрийским скунсом, и Кейтану вообще лучше заткнуться, иначе я швырну его через

комнату. Я уже однажды проделывала с ним подобное после нескольких уроков рукопашного

боя, но Кейтан лишь ухмыльнулся и сказал, что я не могу нападать на людей публично, иначе

меня арестуют. Тогда-то Иссетт и опрокинула на его голову кувшин с фруджитом, а Фиан назвал

его грубым словом, которое хороший дельтанский мальчик вообще не должен бы знать, и нас

выкинули из «Свиданок у Стигга».

– Мэт с Россом гуляли отдельно ото всех, – продолжала я, – и с толком воспользовались

темнотой и уединением, пока учительница не застукала их и не отправила с позором домой

раньше времени. Лучшая из всех школьных экскурсий!

Мы дошли до наших комнат, и я взглянула на наручный военный глядильник:

– Сейчас семнадцать-тридцать. Нужно перевести… – Меня прервал тихий заунывный

звон. Переодеваясь в форму, я оставила свой гражданский гаджет на столе, и это он сейчас

надрывался. Я подошла посмотреть. – О хаос!

– Что случилось? – спросил Фиан.

– Сообщение от Кэндис. Я забыла, что должна была позвонить ей в восемнадцать-ноль-

ноль.

– У тебя же еще есть время …

– Восемнадцать-ноль-ноль по времени Земли-Африки, Фиан! Я опоздала на шесть часов!

Кэндис – моя про-мама. Когда я младенцем оказалась на попечении Земной Больницы,

они выделили мне про-родителей, каждого – на два часа в неделю в течение всей жизни. Кэндис

по-прежнему общалась со мной положенные два часа, про-папа же забил на меня после

препираний насчет поездок на раскопы с историческим школьным клубом.

Я всегда интересовалась доисторией, поэтому всего в одиннадцать записалась провести

четыре недели на Периферийном раскопе Нью-Йорка. И невзирая на то, что я с блеском сдала

экзамены по технике безопасности, клуб все равно беспокоился из-за моего юного возраста и

настоял, чтобы мои про-родители дали согласие.

Кэндис я уговорила, но про-папа, только глянув на вид развалин Нью-Йорка на своем

глядильнике, тут же ответил категорическим отказом. Я убеждала и объясняла, что Периферия

гораздо безопаснее Главного раскопа Нью-Йорка, но он по-прежнему твердил, мол, такие места

не для маленьких детей, и вот будь мне шестнадцать, он бы еще подумал. Я не то что была зла –

просто огнем плевалась, поэтому подделала подпись про-папы и все равно поехала. После

ссоры он несколько недель со мной не разговаривал и узнал обо всем только за день до моего

возвращения.

Потом он пытался добиться моего исключения из исторического клуба, но оказался в

меньшинстве – о моей работе на раскопе все отзывались очень хорошо, и Кэндис с учителем

встали на мою сторону. Следующим летом я записалась с клубом на лондонскую Периферию.

Последовал второй скандал, и про-папа сказал, мол, я его достала и он умывает руки. Я

ответила, что он может отъядриться, и с тех пор мы почти не виделись. Когда мне обожгло ногу,