Звездная бабочка

Он снова произнес эту фразу – так, будто она исходила уже не от него, а от Ива, чей дух был рядом и говорил его устами.

Только так ты будешь уверена, что потомки наши не станут бесконечно повторять одни и те же ошибки.

Дальше Адриен продолжал в том же духе:

– Нельзя допустить, чтобы в далеком будущем наши правнуки – если их снова будут миллионы, а может, миллиарды, и они заселят всю эту Землю, – возродили мир, похожий на тот, откуда мы родом, с его войнами, загрязненностью, фанатизмом и перенаселенностью.

– Как было на древней Земле, да?

– Верно, нельзя, чтобы это повторилось. Иначе все наши усилия пойдут насмарку. Иначе мечта и творение Ива обернутся полным крахом. А завтрашний день станет днем вчерашним. И, как это ни смешно, может даже статься так, что через шесть тысяч лет нашим правнукам снова придется строить «Звездную Бабочку», лететь к ближайшей Солнечной системе и искать там новую планету, пригодную для жизни. Третью «Землю». И это было бы прискорбно.

Эиа, казалось, о чем-то глубоко задумалась. И вдруг выдала плод своих раздумий:

– В сущности, это похоже на вечное обновление, которое началось очень давно и никогда не закончится. Может, в прошлом уже существовало сто Земель и сто «Звездных Бабочек» с оставшимися в живых людьми. Может, и в будущем еще возникнет сто Земель. И всякий раз дети выживших людей, забыв о своих корнях, будут думать, что их Земля единственная.

Девушка рассуждала правильно, и это порадовало Адриена. Между тем она продолжала:

– Это что-то вроде теории реинкарнации, про которую ты вычитал в книге Ива, а потом как-то рассказал мне. Только коснется это не одного человека, а целого мира. Перевоплотится все человечество. И каждый раз люди будут все забывать, думая, что только они и жили всегда на планете под названием Земля.

Ее черные глаза сверкали.

«Надо же, какая умница!» – подумал Адриен.

Он решил, что она во многом превзошла его самого. Определенно, будущее за женщинами – они куда сильнее всех мужчин, которые только и могут, что убивать друг друга.

Он почувствовал, как бабочка щекочет крылышками тыльную сторону его ладони. И вспомнил фразу, которую прочел в книге Ива:

«Ну давай же, гусеница, превращайся в бабочку. Бабочка, расправь свои крылья и лети к свету».

«Эта гусеница, – подумал он, – и есть люди. Им-то и предстоит превратиться в куда более разумное человечество».

– Если ты им все расскажешь, они уже ничего не забудут, – настойчиво проговорил он. – А если забудут, им в назидание останутся истории.

– Но если им рассказать все-все, они могут решить, что это их ближайшее будущее, хотя на самом деле это… их далекое прошлое.

Адриен подумал, что Эиа, ко всему прочему, еще и сообразительная, потому что она всегда была любознательная, – ее любознательность, возможно, и станет их спасением.

«Они могут решить, что это их ближайшее будущее, хотя на самом деле это их далекое прошлое!»

Адриен вновь посмотрел на звезды – в направлении Большой Медведицы, где, как он надеялся, быть может, еще остались последние участники предыдущего эксперимента, обитатели древнего мира, «которые не смогли вовремя улететь». По его щеке скатилась слеза.

Эиа подошла к нему.

– Однако надо положить этому конец. Наши предки бежали со своей Земли, чтобы создать новое человечество на другой Земле, и мы должны постараться сделать так, чтобы такое больше не повторилось.

– Почему? – спросила девушка.

– Нельзя же вечно убегать.

С этими словами он выпустил бабочку – ее подхватило порывом ветра, и она улетела прочь.

Хлопая длинными крыльями, бабочка, конечно же, устремилась навстречу звездному свету.

Адриен, которого она называла «Адам», не сводил глаз с девушки по имени Эиа, которая называла себя «Евой», и повторял одно и то же, будто стараясь себя убедить:

«Нельзя же вечно убегать…»