Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ)

— Вставлять, что ли, вторую?

Сантьяго тихо посапывал, облокотившись на поваленный ивовый ствол. Он не ответил — из педагогических, видимо, соображений.

Ладно, решил про себя Кай, что ж я буду его будить. Вот когда вовсе патроны кончатся, непременно растолкаю. Скажу: 'Учитель, пора вставать! Тренировка завершилась'.

8

Третья и чертвёртая шпанки охотились сообща. Кай почти расстроился, когда понял, что отрабатывает с ними навык распределения внимания, который на поединке не пригодится. Всё из-за того, что против него выступит всего лишь один противник.

Но шпанкам не скажешь: убирайтесь, парные мишени мне не нужны! Сантьяго пообещал агрессивные мишени, и уж это-то обещание выполнил. В общем, как-то так получилось, что именно на этих совместно действующих тварях Кай показал свой лучший на сегодня результат. По выстрелу на особь: не круто ли?

Круто, мой мальчик, очень круто, похвалил его внутренний голос.

Потом была пятая шпанка и шестая, отнявшие у Кая по паре выстрелов. А с последней седьмой опять приключился конфуз.

Начать с того, что с первым выстрелом он поторопился и впервые промазал — да понятное дело, тварь-то была ещё далеко, а револьвер всё же оружие ближнего боя. Но вот последний выстрел обещал быть идеально метким — именно обещал. Ибо надо ж такому случиться, чтобы на последнем седьмом патроне безотказный доселе револьвер дал осечку. Досадное происшествие.

Ну, досада-то — дело поправимое, а что с мишенью-то делать? Шпанку так просто не уберёшь на исходные позиции.

Кай на силу увернулся от нацеленных яйцекладов и отпрыгнул вглубь ивовых зарослей, понимая, впрочем, что надёжной защиты они ему не создадут, только обзор закроют. Прислушался. Шум перепончатых крыльев вроде бы стих.

Караулит, зараза!

Ой, вдруг вспомнилось Каю: а Сантьяго-то под ударом остался. Спит, и ни сном, ни духом не ведает, что ему угрожает жестокое превращение в колонию шпанок.

Кай выглянул из зарослей и с облегчением понял, что тренер его не спит. А в руках держит поверженную шпанку с безвольно отвисшими яйцекладами, причём откручивает ей голову — деловито, уверенно.

— Как-то я её пропустил, — виновато вздохнул Кай.

— Не беда, — жизнерадостно отозвался Сантьяго. — Шпанке важно нанести парализующий удар, а там — хоть бери её голыми руками.

Учитель скромно умолчал, что и первый удар ему пришлось нанести голыми руками, да ещё спросонья.

Впрочем, спать в 'тире на открытом воздухе' под атаками лучших крылатых мишеней Эр-Мангали — это ведь его выбор.

9

Две расстрелянные 'тренировочные' обоймы положили естественный конец тренировки в стрельбе.

— Дальше здесь делать нечего, — сказал Сантьяго. — Хотя как хочешь: навыки рукопашного боя на шпанках тоже недурно отрабатывать.

— Нет-нет, рукопашного — как-нибудь в следующий раз. Мне бы пережить один огнестрельный, — Кай попытался произнести это весело, но вышло немного кисловато.

Сантьяго кивнул:

— Тогда пошли, — и, повернувшись добавил, — мой тебе совет: подойди сегодня же к мастеру арены, подай заявку на поединок завтрашним утром.

— Так есть же ещё время...

— Не используй три дня полностью. Завтра с утра ты будешь в лучшей форме, чем послезавтра вечером. Шпанки тебя поднатаскали — будь им за то благодарен. Однако вечно этот эффект не продлится. Понял, Майк?

— Понял, сегодня же подам заявку, — кивнул он довольно-таки обречённо. Как ни хочется оттянуть, но тренеру-то виднее...

И уже на полпути к воротам Нового Бабилона Кай вспомнил:

— А с силовым щитом никакой тренировки не будет?

Учитель ответил:

— Можно было потренироваться. Шпанки — хорошие нападающие, даром что летят помедленнее револьверных пуль. Жаль только, с выключенным щитом смысла в тренировке не будет, а включить — не останется энергии на сам поединок. Посему, малыш Майк, привыкай к щиту самостоятельно. Благо, в настройки влезать нужды нет, тебе надобен лишь вон тот рычажок 'он/офф' под большим пальцем.

Сантьяго первым ушёл к бабилонским воротам, а Кай устроил привал, чтобы тупо помедитировать на тарелочку силового щита. Ибо как это занятие ещё назовёшь? Вот он, рычажок — но ни в коем случае не сдвинь, а то затратишь время работы, должное спасти тебя на дуэли. Но в уме — конечно, сдвигай, считай воображаемые секунды, мысленно спеши отключить. Освоил? Тогда примеривайся к воображаемым выстрелам воображаемого Кулака, отличай воображаемо верные сигналы готовящегося выстрела от воображаемо обманных и в зависимости от этого то ли включай воображаемое поле, то ли не включай. Ерунда? Что и говорить — ерунда. Но позволяет хоть как-то познакомиться со щитом, потому заниматься ею всё-таки стоит.

Это — как Сантьяго назвал бы её — предварительная тренировка. Окончательная придётся на сам поединок. Вот-вот, на господине Поллаке и потренируемся. Чем он, в самом-то деле, настолько страшнее шпанок? Разве что хитростью да опытом прежних убийств. А вот страсти к убийству в нём будет ничуть не больше. Об умении летать — и говорить не приходится. И в довершение Поллак один, а шпанкам-то несть числа.