Звездная Кровь

— Да, Великие Древа — это настоящий феномен Единства, — произнесла женщина, — оно впечатляет всех вновь прибывших. Помню, я тоже не могла поверить в реальность происходящего, пока сама не побывала там, на тинге, у самого Древа. Это нужно почувствовать, Сигурд…

— Что вы имеете в виду?

— Понимаете, Игг-Древо — это шедевр биотехнологии. Живое сердце местного биоценоза. Для местных жителей — сакральная святыня. Древо растет тысячи, а может, и десятки тысяч лет, образуя Круг Жизни, и выполняет роль не только источника ресурсов, искусственного светила и гигантской кислородной фабрики, но и вступает с человеческими сообществами в некий ментальный симбиоз. Там… хорошо. Каждое Древо излучает пси-ауру, защитным куполом накрывающую ближайшие поселения. Наш фригольд далеко на окраине, здесь это не ощущается, а вот ближе к центру влияние Древа почувствует любой. Ни с чем не сравнимое ощущение, Сигурд! Умиротворение, спокойствие, уверенность…

— Древо берет под свои ветви, так это называли Восходящие в старые времена, — вкрадчиво прошептал голос, — но так было не всегда. Первый Росток создала Та-Кто-Творит, чтобы дать свет и воздух, чтобы защитить Единство. Каждое Игг-Древо — это форпост людей в борьбе против Червей и их потомства. Аура Древ не дает тварям из Тьмы войти в Круг и уничтожить все живое…

— Центр Круга, земли под ветвями Древа, недаром называют Благословлением — там много еды, нет преступлений и агрессии, невозможны убийства и войны, — тем временем продолжала Анни, — там находится Храм Вечности, там каждый цикл собирается тинг всех Народов Круга… Островок спокойствия, благословленные земли. Народ Древа вообще утверждает, что Игг-Древо обладает разумом и телепатически общается с их Восходящими. В общем, без Древ жизнь здесь была бы просто невозможна, это один из ключевых аспектов Единства.

— А что собой представляет Единство? — спросил я. — Мне так никто и не объяснил…

— Думаю, Матиас справится лучше, чем я, он даже создал голографическую модель, — улыбнулась Анни. — Гипотетическую, правда. Зайдите к нему. Ночь, однако, была тяжелая, но он вроде бы отоспался, полчаса назад заходил ко мне за кофе. Это через два отсека, главная лаборатория…

— Хорошо, мэм, — почесал я затылок, одновременно поглаживая зверька. — Но что делать с йурром? Видите, он хочет ко мне…

— Да, и это странно, — нахмурилась Анни. — Не знаю, чем вы его так пленили… Что в вас есть такого, а?

— Не знаю.

— Я ему положила семян, хотела понаблюдать за процессом выращивания, — продолжила Анни, — но он сажать ничего не стал, зато вырыл какую-то яму в центре. Я думала, роет нору, но не похоже…

Я уже разглядел в толстом земляном полу вольера глубокую яму, очень похожую на ту, что Кыш вырыл на своем острове после того, как увидел Семя Игг-Древа. И меня осенило.

Возможно, йурры легко приручаются, но четыре дня на островке явно недостаточно, чтобы бросить хозяйство и стать компаньоном незнакомого парня. А вот семечко, если вспомнить аномальную радость зверька при его находке, вполне вписывается в логику поведения. Скорее всего, Кыш привязан вовсе не ко мне, а просто следует за носителем Семени Древа, одержимый мыслью стать первым из йурров, вырастившим такое чудо. Вполне возможно…

— Я бы, конечно, хотела хорошенько изучить его, — продолжила биолог. — Оставьте мне его на пару дней, я подумаю, что можно сделать…

Но йурр заупрямился. Возвращаться в стеклянную клетку он не собирался, воинственно шипел и вцепился в мой загривок всеми четырьмя лапами. Отчаявшись запихнуть его обратно, Анни пожала плечами и сдалась:

— Ладно, забирайте под вашу ответственность! Сердце кровью обливается… Только я дам вам нормальную ночную клетку и рюкзак-переноску, если будете брать его с собой за пределы фригольда, такими охотники пользуются…

Помимо вышеперечисленного, она выдала мне подробные рекомендации по питанию и уходу за зверьком. Цилиндр-рюкзак из мягкого пластика — потрепанный земной артефакт — неожиданно оказался очень удобен, его можно было носить на плече, а Кыш устроился внутри, при необходимости быстро вылезая мне на шею. Зверька подобный расклад вполне устроил, да и мне, честно говоря, с ним было как-то спокойнее.

А затем я последовал совету и зашел к коллеге Анни — Матиасу. Про него неоднократно упоминали ребята Марка в пути, и я ожидал увидеть типичного ученого, этакого толстячка с венчиком волос и одухотворенным, немножко безумным взглядом. Каково же было мое удивление, когда в лаборатории оказался уже хорошо знакомый мне человек.

Минос.