Звездная мистерия

За высоким копьеносным забором – толпа гуляющих людей. Но гуляют они не просто. Они ходят кругами. Руководит их движением какой-то больничный массовик-затейник. У него в руках – стопка то ли флаеров, то ли каких-то программок, похожих на те, что раздают в театре перед началом представления-спектакля. Подхожу к забору, он не открывается. Калитка справа. Заперта. Не хотят впускать? Массовик, хлопая в ладоши, поддерживает ритмичное круговое движение больных, вышедших погулять на свежий воздух. И – полуоглядываясь, подходит к калитке с внутренней стороны. Хочет что-то сказать, встречается с моим взглядом. Смотрит вкрадчиво и внимательно. В глазах – немая укоризна. Молча открывает калитку, впускает меня. Прохожу мимо людей. Они довольны и радостны. Все – в каком-то неясном экстазе. Оглядываются на меня, довольные и уверенные в себе-не в себе. Один из них, с галстуком на больничной пижаме подходит и говорит: "Нехорошо – говорит – пропускать наши мероприятия-процедуры. Они – для всех обязательны!" И сует мне "программку" с текстом и какими-то картинками мелкими. Я отстраняюсь и говорю: "Да пошел ты!" Он заискивающе-возмущенно ищет поддержки у массовика. А тот искоса послеживает, но делает вид, что его это не касается и – громче и громче хлопает и продолжает хлопать, на радость людям, идущим, почти уже бегущим – по замкнутому им кругу. Поднимаюсь на восьмой этаж. Все вспоминаю. Захожу "к себе" в палату. Сажусь на застланную постель. Ложусь, закрываю глаза. Слышу голос.

"Земля – это специальное общежитие, больница для излечения болезней души. Земная терапия – это сон. Сон от основной жизни. От жизни духовной". Вспоминаю Наташу, кричу: "А Наташа? Как же Наташа? Что же она?" Голос молча отвечает: "Наташа? Смотри – вот твоя Наташа, идет к тебе. Встречай ее!" Стук в дверь, открываю глаза, подхожу к двери, открываю и ее. Стоит моя Наташа. Справа и слева от нее – два близнеца, два одинаковых мужичка-сатира. Слегка облагороженных таких, без явных копыт, и приодетых так, "по-городскому". Правого она держит за руку. Крепко так держит. Или он ее – не разобрать. Левый стоит в стороне. Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Видать, ждет чего-то. "Наташа – говорю – ты пришла поговорить?" Наташа кивает, шевеля немыми губами. Смущенно-растерянно улыбается. Как бы извиняясь. Ей жутко неудобно. Я понимаю: без левого беса она говорить не может. Она грустно смотрит на меня, пожимает худыми плечами. "Извини мол, так вышло" – говорят ее красивые глаза. Затем она поворачивается влево и теми же глазами зовет беса, тянет к нему изящную руку. Бес рад, он улыбается и подходит к Наташе. Берет ее за руку, шевелит губами. Он шевелит, а Наташа – говорит. "Здравствуй, Илья!"

Я чувствую – Голос еще здесь. Не Наташин, а тот, что говорил со мной до этого. Умственно кричу: "Голос! Ты здесь? Ответь мне, голос!" И слышу гулкое эхо удаляющихся шагов. Голос уходит и оставляет странные слова и фразы. Я вслушиваюсь, ищу в них "Наташа", а нахожу совершенно другое.

"Любовь – часть Бога, доступная каждому человеку".

"Увидеть зло, чтобы отвернуться от него. Отрицание зла – познание добра. У-знать зло, чтобы со-знательно отказаться от него в пользу добра".

Начало Света

Образы

виснут гроздьями

Спелыми сочными ягодами

Сбитые зимними грозами

Падают нимбами-ямбами

Сыплются мне на голову

Взбитые мыслями-копьями

Острыми стрелами-молниями

Ранят тоской безмолвною

В сердце растут стигматами

Пятнами неиисыхающими

К казни ведут солдатами

Дьяволу присягающими

Кляксами крови спекшейся

Ранами бесконечными

Всем от креста отрекшимся

Муку пророчат вечную

Горькими воскресеньями

Истины безутешные

Сладким вином спасения

Душу пленяют грешную

Зачем ты приходила в этот мир? Что ты хотела ему сказать? Какое послание ты должна была передать этому жестокому миру? Неужели тот, кто послал тебя, не знал о том, что люди не услышат твоих слов? Или это были не твои слова? Разве тот голос, который говорил твоими детскими устами совершенно недетские слова, не сказал все еще при жизни своего тела? Зачем та, которая сама себе давала клятву всегда писать только сильно, убила своей силой твое слабое детское тело? Твоя яркая жизнь – кому она была нужна? Или это было послание свыше? Может быть, именно с твоей помощью люди должны были понять: мудрость и юность все-таки могут встретиться. Даже на земле. Но они не могут жить вместе. Так же, как они не могут жить долго. Их встреча в одном теле губительна не только для тела, но и для всех, кто явился невольными свидетелями их рокового свидания. Твое короткое детство сделало шаг в бессмертие, так же как твое тело шагнуло в бездну.