Звездная ночь, звездное море

Я была рада – единственное существующее доказательство в надежных руках. Старик Чжоу и его приближенные погибли, а остальные не знают, почему он вообще нас схватил. Бувэнь выслушал дедулю и сделал свой вывод, который оказался верным лишь наполовину. В то время, когда он следовал за стариком, то наверняка хотел проверить правдивость услышанного. В результате попал под гипноз тритона раньше, чем увидел его.

Все еще есть шанс, что, когда бывший друг получит отчет из лаборатории, ничего не изменится и он до конца жизни будет сомневаться. Но, как сказала Виолетта, даже если тот скажет, что Регулус – представитель морского народа, кто в это поверит?

Если бы я не встретила Цзюйланя и ко мне кто-то подошел бы и сказал, что двуногий человек, выглядящий слишком нормально для того, чтобы быть тритоном, на самом деле и есть тритон… я бы только посмеялась и тихонько отошла сторонку, говоря себе, что лучше не провоцировать сумасшедшего, а побыстрее делать ноги!

Виолетта немного поколебалась и спросила:

– Регулус, когда мы прибыли, никто не пострадал – вы действовали очень мягко. Должно быть, загипнотизировали их свои пением?

– Виолетта, ты помнишь все, чему тебя учили! – улыбнулся Цзюйлань.

– Спасибо за комплимент, – натянуто улыбнулась женщина и обратилась ко мне: – Тогда не волнуйся. Некоторые русалки и тритоны умеют использовать свой голос как оружие, и Регулус самый искусный в этом деле. Пение в полнолуние затуманило разум тем людям, и у них останутся лишь спутанные воспоминания.

Вот оно что! Я испытала огромное облегчение и в то же время задалась вопросом: откуда Виолетта так много знает о морском народе и есть ли еще какая-то связь между ее семьей и жителями морских глубин? Взглянув на Цзюйланя, я подумала, что стоит спросить его, ведь в каком-то смысле Виолетта и остальные для него родственники.

Глава 18. Я разобралась в своих чувствах

Я полюбила все, что с ним связано, и это «все» дарило мне тепло и счастье.

Было уже начало десятого, когда я проснулась.

После завтрака мне позвонил Янхуэй и уже привычно назвал меня сестрой. Интересоваться причинами таких перемен я не стала, а просто приняла это как сигнал «давай поладим в будущем». Мы перекинулись парой слов, и он сказал, что папа хочет поговорить со мной, и передал трубку.

Разговаривая с отцом, я поднялась наверх и села на диван в приемной напротив пятиметрового панорамного окна. Теплый солнечный свет проникал в комнату, обволакивая и даря ощущение уюта. Глядя наверх, можно было увидеть голубое небо, белые облака и нескольких парящих черных ястребов.

Хотя мой отец только недавно перенес операцию, он был в хорошем настроении, а голос его звучал бодрее, чем до травмы. Нет худа без добра.

– Пап, обо мне не волнуйся, лучше не забывай о себе, ложись спать пораньше… Ага, все, пока!

Я отложила телефон и посмотрела на облака в голубом небе за окном, думая о бронзовом зеркале, доставшемся мне в наследство от прапрадеда. Зеркала больше нет, но против обмена на здоровье папы и семьи предки вряд ли стали бы возражать.

Цзюйлань поднялся по винтовой лестнице, неся с собой темно-коричневый ящик. Я оперлась на подлокотник дивана, тихо любуясь каждым движением мужчины. Широкие плечи и узкая талия, длинные ноги и подтянутые бедра, идеальный пресс и крепкие руки, а белая рубашка и черные джинсы лишь подчеркивали его сексуальность.

Наверное, я разглядывала Цзюйланя слишком уж откровенно, потому что жених заметил мой взгляд и напустил на себя безразличие. Он сел рядом со мной, не говоря ни слова.

– Когда женщины хвалят мужскую фигуру, они говорят, что у него «линия русалки». Знаешь, что это такое?

– Не знаю, – последовал короткий ответ, после которого на кофейном столике появилась шкатулка.

Собираясь пофлиртовать, я уже хотела подробно объяснить про «линию», но Цзюйлань взглянул на меня и спокойно сказал:

– Судя по названию, фигура русалки служит эталоном физической формы, и полагаю, тебя радует, что я принадлежу к этому народу.

Мой взгляд неосознанно устремился на его слегка расстегнутую рубашку, подтянутую грудь, плоский живот и плавные линии пресса…

Внезапно сердце в груди забилось быстрее, лицо вспыхнуло и кровь прилила к голове. Цзюйлань все еще невозмутимо смотрел на меня, словно ожидая услышать объяснение метафоры.

Я тут же отвернулась, не смея вновь взглянуть на него, не говоря уже о том, чтобы подразнить. Надо было срочно сменить тему, поэтому я заинтересованно похлопала по деревянной шкатулке на столике.

– Это подарок для меня? Такой большой. Что там?

К счастью, тело мужчины больше не туманило мой разум.

Он помог мне открыть шкатулку, не сказав ни слова, и оказалось, что внутри было бронзовое зеркало.

– Ты его выкупил?

– Нет, хотя думал об этом. Пока собирался, два брата Чжоу взяли инициативу на себя и сами вернули зеркало.

– Отцы Бувэня и Буянь, двое сыновей старика Чжоу?

– Да. Они надеются на мою благосклонность.