Звездная пирамида

Я мысленно приказал звездолету рассчитать курс к темной туманности. Вообще-то она имела свой номер в каталоге, да только он был мне не нужен – «Топинамбур» и так понял, чего я от него хочу. Звездолет рвался в бой, только что не ржал и копытом не бил. От усердия он вывел прямо мне в мозги не один, а с дюжину маршрутов, и голова у меня сразу затрещала. Я велел ему не хулиганить и оставить наивыгоднейший маршрут, а остальные убрать. Так… два нырка в естественные гиперканалы и один произвольный гиперпереход… всего пятнадцать стандартных суток… Годится.

А еще я оглянулся, чтобы посмотреть, кто из наших где расположился, и приказал кораблю пошевелить своими гравикомпенсаторами так, чтобы при старте Ипат и Семирамида повалились на Ноя. Очень он мне не нравился.

Ной взвыл, Семирамида взвизгнула, а Ипат заругался на меня. А я-то тут при чем? Почему как что, так Цезарь Спица во всем виноват? Я неопытный пилот, я еще только учусь. И вообще, надо было дать мне больше времени на объездку корабля, понятно вам?..

Глава 4. Дуракам везет

Интересно и непривычно: вот вроде только что чего-нибудь не знал, а прикоснешься к «Топинамбуру» лбом – и уже знаешь. Можно и не лбом, можно и вообще не прикасаться, но лбом надежнее. Оказывается, такие вот темные космические туманности издавна зовутся «угольными мешками». А что, похоже. Как-то раз я три дня жил при сельской кузне и видел там, какого цвета мешки, где хранился уголь.

В одном из них даже прятался, когда хозяин напился и искал, кого бы прибить.

Тут тот же самый цвет – угольный. Лезешь в эту туманность и боишься измазаться в саже с ног до головы, как трубочист. Глупо бояться – а боишься. И ничегошеньки вокруг не видно, разве что в инфракрасных лучах. Тут сразу становится понятно, что звезд в угольном мешке ничуть не меньше, чем в любом другом месте. Да что звезды, эка невидаль! Их-то тьма, да нам-то с того какая польза? Все равно обитаемых планет в Галактике в миллион раз меньше, чем звезд.

И кроме той планеты, что на краю туманности и давно уже завербована, – ну хоть бы одна из каталога обитаемых миров! Просто злость брала. Плывет по Галактике этакая черная клякса, растопырилась наглым образом и щупальца раскинула, внутри нее ну никак не меньше миллиона звезд – и ни одной населенной планеты! Во всяком случае, «Топинамбур», у которого все каталоги и карты намертво вбиты в память, таких планет не знал.

Ной с Ипатом вгрызлись в исторические документы – нет ли каких упоминаний, может, пятитысячелетней давности, об этой части Галактики? Первая Галактическая война, Вторая Галактическая, Союзническая, Двухсотлетняя, Война за наследство Лиги… сколько их было! Само собой, в каждой из них терялись документы, уничтожались архивы, пропадали звездолеты и целые эскадры, высаживались десанты и основывались базы, захватывались перспективные бесхозные планеты, налаживались и рвались связи между ними… Хорошенько поискать имело смысл.

Они бы искали до старости, если бы я не велел «Топинамбуру» взять эту работу на себя, растолковав ему, что нам надобно. Оказалось, что все долгие века, когда боевые звездолеты полосовали друг друга лучевым оружием, долбили термоядерными торпедами и швырялись туннельными бомбами, схлопывающими пространство с той же легкостью, с какой кулак сокрушает яичную скорлупу, эта темная туманность находилась в стороне от больших сражений. В ее пределах было проведено всего-то навсего от трех до восьми десантных операций, погибло не более двадцати кораблей и была обрушена в гиперпространство только одна планета. Словом, редкостная глухомань.

– Что это значит – «от трех до восьми десантных операций»? – непонимающе моргая, спросил Ипат.

– Это значит: о трех операциях в памяти нашего умника имеются достоверные сведения, еще о пяти – косвенные, а то и предположительные; всего же их могло быть и больше, – растолковал ему Ной. Подумал и добавил: – Вообще-то их могло быть гораздо больше…

– Значит, есть смысл искать?

Ной выразительно пожал плечами. Его все это не очень интересовало. Мы не были человеческим муравейником на какой-нибудь густонаселенной планете, где он мог бы применить свои таланты, а дурить головы нам он полагал делом не слишком выгодным. Я же, не дожидаясь приказа, велел «Топинамбуру» проанализировать все звезды внутри туманности на предмет их физических характеристик (во каким словам от него научился!), учесть все исторические сведения, включая косвенные и предположительные, и вывести списком первый десяток звезд, вокруг которых с наибольшей вероятностью могут крутиться обитаемые планеты. По-моему, корабль вздрогнул.

«Это займет не менее трех часов», – уловил я его мыслеответ.

«Только-то? Делай!»

Корабль не любил нудной работы. Эка невидаль! Кто ее любит?! Тоже мне, удивил! «Топинамбур» был еще совсем молод и нетерпелив, а я смотрел на него свысока, как старший и умудренный. Подумаешь, нудная работа! Это не страшно. Я вот даже люблю нудную работу – при условии, что ею занимается кто-нибудь другой.