Звездная пирамида

Я тоже так думал. Далеко ходить не надо – в нашей системе тоже имеется порванная на куски планета, бывший газовый гигант. Теперь вместо него три планеты поменьше и куча осколков. И никто толком не помнит, когда, из-за чего и по чьей вине так случилось. Да и кто станет помнить о том, что было невесть сколько тысячелетий назад? Кому это надо?

С орбиты мы могли бы сосчитать моря и континенты, да только никаких сведений о географии Земли в памяти «Топинамбура» не нашлось. Ипат стоял на своем и продолжал спорить до тех пор, пока сам же из туземных телепередач не убедился в своей ошибке.

Планета называлась Дар.

– Удар? – переспросил Ной, не расслышав.

– Нет. Просто Дар.

– Кому дар? Почему? За что?

Мне и самому не терпелось услышать ответы. А пришлось потерпеть: наши решили пока не вступать в разговор с планетой. И что же вы думаете? Напрашиваться нам и не пришлось. Всего лишь спустя сутки после нашего появления после кратких дебатов в местном правительстве к нам обратились на радиоволне, пригласив совершить посадку!

– Ловушка, – уверенно заявил Ной.

– Это почему? – удивился Ипат.

– Потому что они делают вид, что нисколько не опасаются нас, – объяснил ему Ной, как маленькому.

– А если и правда не опасаются? – Ипат поначалу даже не рассердился на снисходительный тон нашего спеца по переговорам. – Людоеды мы, что ли? Чего им нас опасаться?

Ной вздохнул и головой покачал.

– Когда ты уходишь из дому – дверь запираешь?

С минуту Ипат соображал, при чем тут дверь.

– Конечно, запираю. Чтобы ветром не мотало.

– А если бы на Зяби вообще не было ветра?

Ипат поморгал, силясь представить себе такое.

– Что значит «если бы не было»? – пробубнил он. – Ветер есть. То там он есть, то здесь. А если его сейчас, допустим, нет, так ведь вскорости он и задуть может. Это каждому понятно.

На физиономии Ноя было написано: ну за что мне такие муки?

– Хорошо, – сказал он. – А загон со своими кенгуроликами ты запираешь?

– Само собой, – снисходительно объяснил Ипат. – Если не запирать, разбегутся ведь. Они побегать любят. Попрыгать то есть. Лови их потом.

– Это единственная причина?

– Чего? – Ипат поскреб в затылке. – Ну да. А какая еще?

– Воры – вот какая! – Ной настолько вышел из себя, что крикнул: – Тебя что, ни разу не обкрадывали?

– Не-а.

– А твоих односельчан?

Ипат задумался.

– Ну… бывало, – признал он нехотя. – У тетки Миронии как-то раз новую борону скрали. Потравы еще бывают. Ребятишки по чужим садам иной раз лазают. Но чтобы от воров беречься… нет, у нас такого отродясь не было!

Ему-то беречься от воров нечего, что с деревенского бобыля возьмешь. Не та пожива, чтобы ради нее рисковать. Ной только рукой на него махнул.

– Ясно… Тебе не понять. Семирамида, а ты что скажешь?

– Музыка у них интересная, – заявила певица. – Кое-что я бы переняла. Вот это, например: тиру-ра-ти-ти-ра-ра…

Кому что. Напевая, она витала мыслью неизвестно где и дальнейшего разговора, по-моему, не слышала. Не то быть бы еще одной визгливой истерике.

– Ну а ты? – Ной обратился ко мне. – Они – ладно, что с них взять. Деревенщина. У одного руки в навозе, у другой навоз в голове, а ты-то что скажешь? Тебя их гостеприимство не настораживает?

Меня оно еще как настораживало. Когда мне было лет семь, я сдуру доверился в одном селе местному старосте, который нашел меня на улице и обещал накормить. Накормить-то он накормил, зато потом отвел в полицию, а та сдала меня в приют. Наверное, староста хотел как лучше, да только мне с того не легче. С тех пор я и усвоил: видишь благодетеля – беги от него со всех ног.

А у этих небось и полиции нет, уж больно хорошо живут. Ну и на что им мы?

– Наш корабль им нужен, – сказал я.

Видно было, что Ной дошел до этой мысли раньше меня.

– Космонавтики у них нет, – сказал он. – И работы над ней не ведутся, если судить по телепередачам. Они нас за лопухов держат. Сядем – и привет, останемся без «Топинамбура». Он им очень даже пригодится.

– Ты это что? – спросил Ипат. – Ты это серьезно?

– А как по-твоему? – буркнул Ной.

Ипат помрачнел, а это не к добру. Вдруг поддернул рукав – и хвать Ноя за грудки. Потряс.

– По себе судишь?!

Здорово он рычал, прямо гремел, и гадом ползучим его называл, и вонючей котовыхухолью, и по-всякому, а Ной мотался вправо-влево, как на колу мочало. Я рассудил про себя, что встревать мне не резон. С одной стороны, конечно, наш командир был не прав, потому что даже у нас на Зяби воры и мошенники все-таки встречаются, взять хоть Ноя, так что на чужих планетах лучше уж сразу предполагать худшее, ну а с другой стороны, зачем Ной вывел Ипата из себя, назвав деревенщину деревенщиной?

Наконец Ипат отпустил Ноя и скомандовал:

– Садимся! Место они указали?

– Указали, – вздохнул я.

– Вот и займись!