Звездная пыль

— Вот что, капитан, — произнес Флинт. — Следовало бы тебя… — Он выразительно провел ребром ладони по горлу. — Но, откровенно говоря это не по мне, да и ребята против. Так что садись-ка в шлюпку и лети куда хочешь, подавай сигнал бедствия — тут амазонки рядом, глядишь, и сойдешь за жертву злых пиратов и чертелюбов. На вот: твоя доля в добыче.

На колени Хука шлепнулась сапфирная диадема, сорванная с какого-то из идолов.

— Знатно мы с тобой погуляли, повеселились; ну а теперь расходятся наши дорожки.

— Слушай, Флинт, ты не иначе раньше был журналистом или адвокатом: больно ловко умеешь всё повернуть! — печально бросил Хук, вставая.

— Нет, не угадал, — вдруг усмехнулся Флинт. — Я был партийным функционером. Гиперборейские Соединенные Провинции, Партия либерального авторитаризма и революционного консерватизма. Слышал, может, про казначея президента Мерлина?

— А, так это ты очистил тогда партийную кассу! — радостно, словно встретил старого знакомого, встрепенулся Хук.

— Да не я, — скривившись, как от застарелой зубной боли, ответил капитан. — То есть я, разумеется, тоже не без греха, но именно меня и назначили тогда козлом отпущения. А ради чего я буду один отдуваться?! Вот и дал деру. Ладно, некогда мне тут. Шлюпка заправлена под завязку, передатчик работает как часы, еды и воды вдоволь, система регенерации исправна, даже аварийная анабиозная камера есть. Так что — в добрый путь, капитан. Прощай.

«Адский сад». Рекреационный сектор

— Слушай, подруга, откуда ты всё это знаешь? — спросила Китти, взвешивая в руке получившуюся дубинку. — Ты случайно не из полиции?

— Я служила в ПРУ, хотя теперь какая разница?

— В каком еще таком «пру»? Там, где нашу сестру прут, что ли? — хохотнула Китти.

— В Периферийном разведывательном управлении республики Цефей, второй лейтенант оперативной службы, — сообщила Мура Дем, раскручивая над головой свое оружие. Результат ей не понравился. — Надо будет еще пару горстей подсыпать…

— Так чего же ты к нам подалась? — удивленно уставилась на нее Кэт.

— А, — зло махнула рукой Мура. — Ты знаешь, сколько там платили? Да еще жалованье задерживали чуть ли не по полгода! Мне, бывало, за один выход в трусики совали больше, чем я там за два месяца получала! А мне мать и двух сестренок надо было кормить!

Тут внимание их привлекла возня Азизы и Джулии вместе с парой девчонок покрепче возле двери в соседнее помещение. Там, как сказал кто-то, тоже сидели какие-то пленники.

Вот она распахнулась, и оттуда выскочила — Китти даже помертвела — фигура в военной форме Лиги. За ней — еще сразу полдюжины. А за ними еще.

Но тут она разглядела, что форма эта порвана, многие босиком, а кто-то вообще в нижнем белье, причем у половины имеются синяки и ссадины, и успокоилась.

— Познакомьтесь, — сообшила Азиза примолкшим пленницам. — Это наши союзницы. — И пояснила: — Этих девчонок собирались принести в жертву Сатане на завтрашней Черной Мессе. Ровно полтораста голов, — уточнила она. — А там дальше еще есть.

— Ой, да как же это?.. — прошелестел в тишине потрясенный шепоток Мышки.

…Стражник достал из кармана небольшую коробку с порошком, насыпал драгоценное зелье на кончик пальца.

Он готовился принять дозу наркотика, известного в ряде миров под названием «звездная пыль».

На любой из планет Звездного Халифата за это занятие его ждала бы смерть. В других местах, к примеру на Техасе, — долгая-долгая отсидка. Но тут был не Халифат и не Техас. Тут была Темная Лига, которой он подрядился служить и где к человеческим порокам относились снисходительно. (Это ж надо — опиекурильни и гашиш-бары почти в каждом квартале!) Впрочем, он бы служил и Халифату, только бы деньга капала.

Конечно, предварительно их заставили подписать какую-то бумагу, что они-де пошли служить не только за плату, но и из симпатий к «темному слову и темному делу», но что с того? Лишь бы платили, и тогда он объявит, что симпатизирует хоть самому Великому Обезьяну! Правда, дела идут у нанимателей не так хорошо — вот эвакуацию затеяли. С другой стороны, бабы — хоть какое-то развлечение.

Все его приятели, в количестве сорока девяти голов, успели сполна «причаститься», и лишь он, как самый молодой, был вынужден довольствоваться тем, что они оставили.

Втянув драгоценный порошок, охранник покачался взад-вперед, довольно улыбнулся, ощущая, как волны блаженства омывают мозг.

Может, забить на всю эту службу, пойти сейчас к девкам, взять какую-нибудь, а еще лучше парочку…

Не всё же местным хозяевам — что-то должно и им достаться.

Через минуту ему уже стало очень хорошо.

Да, ему хорошо, очень хорошо…

Теперь ему надо пойти к девочкам. Девочкам сейчас плохо и страшно, их, должно быть, скоро взорвут вместе с этим кораблем.

Надо, чтобы девочкам стало хорошо — он умеет делать девочкам очень хорошо! Все девочки всегда тащились от него!

Его рука легла на пояс, где висел ключ.