Звездная роль Владика Козьмичева(СИ)

Ну, может быть, несколько дней после переезда к Володе она приспосабливалась. И то, не к нему. К самой себе, ставшей другой и переместившейся в новую реальность. Наконец, после долгого пребывания в двух измерениях отпала нужда обманывать Козьмичева и придумывать оправдания самой себе. Но как бы она ни считала себя правой в решении уйти от Козьмичева, червячок, поселившийся в ее совести, иногда давал о себе знать. И хотя со временем он стал успокаиваться, ее самочувствие вовсе не стало похоже на самочувствие молодой девушки, впервые ставшей женой. Медовый месяц с Москвиным она пережила много раньше. И вспышка чувственности в их отношениях после ее переезда к нему, хоть и имела место, довольно быстро перестала быть доминантой в ее сознании. Она уже хорошо знала свои обязанности в ее новом качестве. Единственный вопрос, на который она не могла себе ответить, кто она теперь. Жена или любовница? Мало того, вскоре она почувствовала, что эта неопределенность по отношению к ней не миновала и Володю. Хотя она не могла не видеть, что, несмотря на их отношения фактических мужа и жены, он ни словом не обмолвился о необходимости ее развода с Козьмичевым и регистрации их брака. Но она, хотя очень недо-умевала и ждала таких слов, успокаивала она себя. - Значит, Володя не считает деликатным давить на меня. Все будет в норме. Ведь мы и так семья. В конце концов, - полагала она, развод -мое дело. Надо бы до Нового года заявление подать...

Жизнь с Москвиным сильно отличалась от той, с Козьмичевым. Володю не надо было уговаривать сходить в театр, в филармонию и вообще куда-либо сходить. Наоборот, он сам подавал идеи и доставал билеты. Круг его друзей и знакомых в основном составляли коллеги из академической среды. В абсолютном большинстве это были интересные, с обширными знаниями и широким кругозором люди. Не считая себя глупее других, она была вынуждена однажды признать, что по своему кругозору выпускницы провинциального университета она ощутимо уступает этим выпускникам и выпускницам МГУ, МГИМО и других столичных вузов.

И именно в этой связи она вдруг отчетливо поняла, что нечто подобное, но только с об-ратным знаком, вполне мог по отношению к ней думать Козьмичев. Да, когда-то она, в силу того же своего университетского образования, действительно была выше него. И поэтому позволяла себе смотреть на Влада, несмотря на его явный ум, несколько свысока. Но это не могло продолжаться вечно. Вполне возможно, что она не уловила тех изменений, что произо-шли в нем с окончанием единственного в стране Литературного института. Это был первый случай, когда она вспомнила о бывшем муже. И не беспредметно, а вполне по понятной причине. Вспомнила и удивилась. С чего бы это вдруг? Но в кругу новых забот забыла об этом воспоминании.

Между тем надо было отдавать Павлика в первый класс. Она не хотела, чтобы он учился в ее школе. Решила, что отдаст его в ту школу, что на расстоянии нескольких троллейбусных остановок от дома Москвина. Коллеги очень хвалили "тамошних" учителей начальных классов. Перед первым сентября она впервые позвонила Козьмичеву и договорилась, что он встретит их возле школы. Павлик был без ума от встречи с отцом. Его едва удалось заставить войти вместе с классом в здание школы.

С Козьмичевым она говорила лишь о сыне. Спросила.

- Как ты? В основном в командировках? - И неожиданно для самой себя. - Тогда понят-но, почему ты уставший и похудевший. Ты хоть дома себе готовишь?

Владик смотрел на нее, и, сравнивая ее сегодняшнюю с той, какой она была перед их рас-ставанием, видел перед собой прежнюю Лену. -

- А ты молодец! Хорошо выглядишь. Значит, новая семья тебе только на пользу. Звони, если Павлику что-нибудь нужно будет. Пока! Мне некогда.

Потом, вспоминая эту встречу и его слова, она почувствовала в них плохо скрытое зло-радство и разозлилась.

- Развод мне на пользу... Лучше б на себя посмотрел...

Тем не менее, вскоре она была вынуждена ему позвонить. Кто-то должен был и прово-жать Павлика в школу, и забирать домой. Отвозить, его, едва успевая добраться до своей школы, она еще могла сама. Но забирать домой получалось только либо в свободный день, либо тогда, когда было окно в расписании уроков. И то, на такси. Володю она решила не обременять, а сам он, к ее удивлению, не выказывал желания ее подменять. Однажды, в ответ на звонок с такой просьбой, он деликатно, но непререкаемым тоном заявил, что у него нет свободного времени. Конечно, она могла настоять на своем, однако не стала. Страшно обиделась, но так как выхода не было, позвонила Козьмичеву. Хорошо, что он был в Москве и не отказался. Так как ключа у него от их квартиры быть не могло, увез сына к себе. Это был первый случай после расставания, когда она вошла в свою прежнюю квартиру за сыном. Дальше прихожей она не пошла. Одела отчаянно сопротивлявшегося Павлика, и, сказав лишь спасибо, ушла. Было еще несколько подобных случаев. Отец и сын были им так рады, что однажды Павлик обратился к нему с предложением.