Звездная роль Владика Козьмичева(СИ)

Стало так горько и обидно, что у нее не хватило сил ответить. Закрыла лицо ладонями и, содрогаясь от рыданий, убежала в спальню. Ответа Москвину она так и не дала. А он, то ли будучи уверенным в ее согласии, то ли боясь услышать "нет", к ней не подходил и не разгова-ривал. Выжидал. Так прошел целый месяц. Месяц трудных раздумий. Козьмичева она видела лишь пару раз, да и то мельком, когда приезжала к нему за Павликом. Правда, она замечала, что холодный взгляд, которым он смотрел на нее в первые встречи, как-то потеплел. Было приятно.

Дома она все больше замыкалась в себе. В конце концов, она стала находить всякие отго-ворки и поводы, чтобы не спать с Москвиным. Так было спокойнее. Надо было многое обдумать и решить, как быть дальше. В итоге она вынесла такой вердикт.

- Мне не в чем себя упрекать. Да, расставание с Козьмичевым было страшной ошибкой. А с Москвиным? Я ведь хотела стать его женой. Но не получилось.

При всем при этом ненависти к Москвину она не испытывала. Была жуткая обида на себя. На свою увлеченность им, которая родилась из-за дурацкой обиды на Козьмичева и своей неспособности справится со страстью... Наконец, пришло решение.

- Раз так, надо уходить от Москвина и попытаться вернуться к Козьмичеву. Но уверенно-сти в удачном исходе такого решения у нее не было. Как-то она позвонила Козьмичеву в редакцию. К вечеру, когда Москвина еще не было дома, собрала чемодан самого необходимого себе и Павлику. Но в последний момент взять его с собой не решилась и поехала к Владику домой.

А дальше было то, о чем автор уже успел поведать. Их встреча, разговор и его отъезд в командировку, из которой он никак не возвращался. В школе она еще держалась, но дома силы покидали ее. Лена похудела. Лицо осунулось. В школе коллеги участливо интересовались, что с ней. Даже Павлик как-то, играя сам с собой в шахматы, чему его еще учил Владик, спросил.

- Мама, ты почему все время плачешь? Что папа не прилетает?

Она прижала сына к себе.

- Да, сыночек. Нам ведь без папы плохо. Правда?

На что Павлик мудро ответил.

- Вот если я убью черного короля, то им тоже будет очень плохо.

В середине второй недели, не выдержав этой неизвестности, решила позвонить в редак-цию. Но, набрав номер телефона секретарши, положила трубку.

- Как сказать, кто я? Если жена Козьмичева, то почему он мне ни разу за две недели не позвонил? Странно и подозрительно.

И в тот же момент осознала, что ничтоже сумняшеся назвала себя "женой Козьмичева".

- Да какая ж я жена? Была. А сейчас так, временно проживающая... - И вдруг жестко по-думалось. ты, подруга, иного и не заслужила!

В эти часы, неожиданно для себя, она по-другому оценила то, с каким спокойствием Козьмичев выслушал тогда ее известие об уходе и требование дать развод.

Скорее это было не проявлением мужской гордости, а только порядочности. Порядочно-сти? А не значило ли это, что в тот момент уже не только она, но и он утратил те взаимные чувства, что можно назвать любовью? Тогда его поведение было скорее не проявлением мужской порядочности, а чего-то другого... Значит, к тому времени она была ему безразлична. Этот вывод ее ужаснул.

- Так неужели я была права, когда решила уйти к Москвину? Боже мой, как все сложно! Права была, когда уходила к любовнику. Права теперь, когда пытаюсь возвратиться к мужу. Права, права, права... Кругом ты права, а семьи нет! Вот и вся твоя правота!

В итоге она полностью растерялась. Скорее всего, ничего хорошего из этой моей по-пытки не выйдет. Так, может быть, не стоит ждать, а уйти? Не мучить ни себя, ни его? И все мои страдания в последний месяц - это не что иное, как игра в иллюзии...Тогда надо срочно, не дожидаясь его прилета, попроситься к Надежде на квартиру, подать заявление на увольне-ние, перекантоваться и улететь к маме. От этой безысходности она почувствовала себя такой одинокой и никому не нужной, кроме сына и мамы, что заплакала. Потом напали сомнения в правильности решения. Прямо так, без развода? Он ведь, наверняка, начнет нас искать. И найдет. Павлика может не отпустить. А развода ждать месяца два... Будь, что будет! Все равно уеду!

Ничего другого, кроме как действовать, не оставалось. Назавтра же, созвонившись с Москвиным, съездила за вещами. У нее еще был ключ от его квартиры. Виделись они лишь минуты. Ни у него, ни у нее желания разговаривать не было. Он лишь помог донести чемоданы до такси. В квартире Козьмичева она, не раскрыв их, оставила в прихожке. Все равно уез-жать... Накормила Павлика, уложила спать и села выпить кофе. Во время этого занятия ее застал звонок в дверь. Это был Козьмичев. И они, забыв все свои сомнения, терзания и намеренья, кинулись друг к другу. Как когда-то. На Дальнем Востоке. В Находке. Ведь они сами были не только авторами, но и режиссерами, и исполнителями этой пьесы.