Звездная роль Владика Козьмичева(СИ)

- Лицо нашего драматического театра и его Главного режиссера являет нам образец настояще-го служения пестуемому родной Коммунистической партией методу социалистического реализма. Благодаря этому все мы, касинские почитатели театрального искусства, имеем возможность внимать мыслям, роняемым со сцены. Каждый из нас - и взрослые, и подрастающие поколения, так нуждающиеся в правдивом и жизненном слове, может унести из театра его искру и след в душе. Вместе с тем, хочется пожелать Главному режиссеру и его коллективу еще более чутко относиться к важнейшим явлениям в жизни советского народа, собирающегося отмечать 100-летний юбилей основателя нашей великой Коммунистической партии и Государства, всеми нами горячо любимого Владимира Ильича Ленина!

В заключительной части рецензии было сказано, что такие спектакли, как "Стряпуха", лишний раз подтверждают готовность театра к покорению Эвереста советской драматургии - трилогии выдающегося драматурга Николая Погодина о Владимире Ильиче Ленине и его соратниках. "Человек с ружьем", "Кремлевские куранты и "Третья патетическая". Что и будет достойным вкладом в дело всенародного празднования столетия основателя великой Коммунисти-ческой партии и Советского государства.

Георгий Порфирьевич, дабы актеры не ссылались на то, что газеты в киосках уже нет, и всегда имели этот текст перед глазами, собственноручно прикнопил номер "За нашу власть" к доске объявлений. Вскоре по театру уже гуляла очередная эпиграмма Козьмичева.

Соцреализм не просто в почете.

В касинских душах есть наша искра.

Верной дорогой, коллеги, идете,

Только вперед продвигаться пора!

Вскоре после этого, наиболее проницательным членам театрального коллектива стало очевидно. в театре явно назревает какое-то событие. Директор и парторг стали необычно часто уединяться. Буфетчица Маргарита Михайловна, переместившаяся в буфет из актерок, по этим случаям выходила на работу не как обычно, в вечернее время, а днем носила в кабинет Леопольда Митрофановича дефицитный кофе с пирожками. Но на все вопросы своих бывших коллег о том, что там происходит, загадочно улыбалась и молчала.

Потому все решили, что первые лица коллектива готовят ответ Рецензенту. Кто-то даже обратил внимание на то, что после выхода упомянутой рецензии в словарном ассортименте Главного появились не только не свойственные ему выражения типа "батенька Вы мой" или "полноте, господа, полноте", "архиважно", но и энергичные взмахивания правой рукой с зажатой в ней газетой "Правда". Но сочли все это за чудачество. И, как всегда, загадку эту разгадал наиболее образованный артист театра Владлен Козьмичев. Наиболее близкие к нему коллеги знали, что он почти закончил Щукинское училище, но был исключен из него по причине длинного языка и своих эпиграмм. Директором училища в это время был Народный артист СССР Борис Захава. Вот на него Козьмичев и написал однажды эпиграмму.

Когда б пристало мне,

Терзаясь под Луной,

Картину сотворить не ради славы,

Я б рисовал ее не с Бога, а с Захавы!

Как отнесся к ней сам Захава, осталось неизвестным. Но в партбюро училища ее сочли порочащей честь Народного артиста СССР и орденоносца. Скандал был нешуточный. Владлену припомнили все его прегрешения. И острые оценки некоторых преподавателей, и эпиграммы на них, и даже выходку во время Первомайской демонстрации, когда на подходе к Красной площади он со своим приятелем громогласно распевал. "Левая, правая где сторона? Улица, улица, ты, брат, пьяна", явно намекая на наличие большого количества демонстрировавших граждан, пребывавших в состоянии радостного опьянения по случаю 1-го Мая. Тогда его, по мнению многих преподава-телей, талантливого молодого человека, простили. А вот эпиграмму на Захаву нет. И исключили из училища. Правда, с формулировкой не за идеологическую, а за моральную распущенность. Но хрен редьки не слаще! Оставаться в Москве смысла не было, ибо ни в один театр даже рабочим сцены его бы с такой характеристикой не взяли. Без театра он жизни не мыслил и в конце концов оказался в самой театральной глубинке. В Касинском театре. Однако привычке своей сорить эпиграммами, а, следовательно, смотреть в корень происходящего вокруг, не изменил. Вот и в описываемых обстоятельствах Владлен дал фору возглавляемым Ежиковым источникам и разносчикам театральных сплетенж.

- Все понятно, - сказал он им, - наш Главреж задумал к юбилею Ленина не только поставить какой-то спектакль о вожде, но и сыграть в нем главную роль!

Авторитет Козьмичева сыграл свою роль. Хотя скептики тут же усомнились в способности Леопольда Митрофановича сыграть самого Ильича. При этом Воленс-ноленс, как представитель режиссерской профессии, не преминул заметить.

- На мой взгляд, Козьмичев ошибается. Будь я на месте Митрофаныча, отдал бы эту роль ему. У него и имя Владлен, и шевелюра подходящая...

- Совсем наш Воленс-ноленс охренел! С моей репутацией меня не только к этой роли не подпустят, но и к Дон-Кихоту. Мне хотя бы рыжую лису Алису из "Буратино" сыграть. Счастлив буду...