Звездная жатва

Главные события в двенадцатом классе: он окончил его со средней оценкой «хорошо», набрал гораздо больше баллов по тесту интеллекта Стэнфорда — Бине, чем полагалось обычному школьнику, и дважды падал в обморок: один раз в спортзале, другой — в классе. Школьная медсестра расспрашивала, что он ел на завтрак и обед, и оба раза он ответил: овсяные хлопья «Фростед флейкс». Ему нравился тигр на коробке. За продуктами он в основном ходил сам. Овощи не покупал, не зная, что с ними делать. Самому класть в пакет, самому взвешивать… он путался и переживал, что потратит больше тех трех-четырех долларов, которые Сисси давала ему на покупки.

Однажды он попробовал консервированные овощи. Зеленый горошек в банке оказался более бледным и морщинистым, чем на этикетке. Сисси сравнила его вкус с крысиным ядом. Видел ли он когда-нибудь умирающую от яда крысу? Сисси видела. Сисси в красках описала это.

— Хочешь, чтобы и со мной такое случилось?

Тайлер решил, что с «Фростед флейкс» уж точно не промахнется.

Медсестра посовещалась с классным руководителем, после чего к Тайлеру нагрянул социальный инспектор и Тайлера отдали в приют, а Сисси силой упекли в белое кирпичное здание за городом, где она умерла полгода спустя «в результате несчастного случая в ванной». Тайлер видел охранников этого заведения: здоровые, тупые и неизменно злые. Сисси плевалась в них. Поэтому Тайлер сомневался насчет «несчастного случая». Но Сисси умерла, и это было навсегда.

Он так и не узнал, что случилось с их старым домом и вложениями Сисси. Ему не нужно было ни то ни другое. Он был счастлив, что ее больше нет. Без Сисси жизнь стала лучше.

Однако, услышав то же самое от соцработницы — что без Сисси ему лучше, — Тайлер попытался заколоть ее острым концом шариковой ручки.

Удалось лишь поцарапать ей лицо, хотя в глубине души он надеялся, что чернила проникнут в рану и останутся под кожей: несводимая татуировка, напоминание о том, что не ей делать такие выводы.

За это его выкинули из приюта и перевели в мрачное заведение (вероятно, вроде того, занимавшего белое кирпичное здание, где Сисси умерла, плюясь в своих тюремщиков), где Тайлера пинали, избивали, унижали, иногда калечили, в лучшем случае игнорировали. Из этого порочного круга он был спасен, когда в процессе изучения вкладов Сисси обнаружился живой родственник, согласившийся стать опекуном мальчика.

Тайлер так ни разу и не встретился с ним. Насколько он знал, родственник был юристом на пенсии и предпочитал держать дистанцию; однако он оплатил Тайлеру обучение в достаточно престижном военном училище. Мальчик был сообразительным, это признавали все. Немного замкнутым. Склонным фантазировать. Нелюдимым. Но чертовски смышленым.

Армия сулила ему хорошие перспективы; он получил звание лейтенанта, выучился на бакалавра за счет государства и глядел в светлое будущее глазами кадрового офицера.

В его послужном списке были и темные страницы. В ходе боевой подготовки он едва не убил сослуживца и до сих пор об этом переживал. Им овладел некий порыв — иначе не сказать. Они тренировали броски в рукопашном бою, и вдруг он принялся душить своего партнера. Без повода. Это был дылда по фамилии Дельгадо, можно сказать, его друг. Но последнее не имело значения. Имела значение лишь внезапная, непреодолимая жажда причинить вред, вырезать свое имя на жизни другого человека, как другие люди вырезали свои имена на жизни Тайлера. Вдобавок у него от этого случилась эрекция.

Чтобы стащить его с Дельгадо, понадобились усилия трех человек. Дельгадо кашлял, его тошнило. До серьезных повреждений не дошло, и, принимая во внимание до этого безупречную репутацию Тайлера, все списали на случайность. Фраза «в свете заслуживающих похвалы действий этого солдата» украсила ящик с жалобами на Тайлера. Его никогда не наказывали за неподчинение — этого он себе не позволял. Зато в списке были пьянство, драки, неряшливый внешний вид и даже гонка с военной полицией в Сайгоне. Но все это случалось редко — когда в его жизни случались черные полосы и в голове чересчур часто раздавался голос Сисси, то есть в периоды безумия.

Эта история замедлила его продвижение по службе. Тайлер понял, что в определенный момент твоя личная жизнь начинает значить очень много. Тебя замечают на вечеринках с сотрудниками посольства, пусть ты играешь только декоративную роль, танцуешь с посольскими женами и дочерями дипломатов, общаешься с людьми, которые хотят, чтобы ты был их уменьшенной копией, американским центурионом с миловидной женушкой и трехлетним веснушчатым сыном, живущим где-нибудь в военном городке. Они не желают, чтобы ты пользовался услугами азиатских проституток, особенно если это не держится в строжайшей тайне, и уж тем более скривятся, узнав, что тебя видели в квартале красных фонарей другого сорта, с азиатскими мальчиками.