Звездное скопление. Курс вторжения

       Не осознают, убогие, что при выметании и они могут попасть в разряд мусора, шлака истории, балласта, не понимают, что не нужны они, Alte Kampfer`ы такой власти. Требуют сильную руку, которая разом покончит с преступностью и развратом, выведет страну на первое место в мире, да посадит всякое жульё и яблони на Марсе. Не осознают, не понимают, что их это непременно коснётся, что чем сильнее власть, тем, разумеется, страна сильнее... и народ бесправнее. И чем сильнее радовались победе демократии в 1991-ом, тем швыдче ратуют за сильную руку теперь.

       Нет, власть сильной быть должна, это верно. Чтобы таких вот окорачивать. Но при том она, власть эта, должна самоограничиваться, чтобы не скатиться в пошлую диктатуру какого ни-будь Пол-Потовского разлива. А ратуны за "добрые, светлые времена Лаврентий Палыча", просто люмпены или бездеятельные твари. Им не лень увидать язвы общества, но пошевелить хоть пальцем, начать исправлять мир с себя -- да как можно-с. Не осознают, что рыба гниёт с головы, но чистится -- с хвоста.

       И либерастов я не люблю тоже. Либералов-вольнодумцев, таких как Вольтер, с его жизненным кредо "Я ненавижу ваши взгляды, но готов умереть за ваше право их высказывать", уважаю. А либерастов не терплю.

       Ведь что есть, по сути, либераст, сиречь "либерал продажно-выродившийся"? А есть это банальный пидарас. Не по сексуальной ориентации, нет. По натуре своей мерзопакостной. Эти недолюди, кто за деньги, а кто и из любви к искуству, занимаются тем, что выискивают, вынюхивают по всем углам тех, кого угнетают, по их разумению. И потом жизнь кладут на то, чтобы угнетение это прекратить, даже если сами угнетённые о своих бедах ни сном, ни духом, и особенно стараются, если это нарушает права большинства. Отсель и политкорректность эта чёртова, и реальные сроки священникам, отказавшимся венчать гей-пары, и... И много чего.

       Подрывные, деструктивные люди, эти либерасты. Не понимают, что человек -- зверь не социальный, отнюдь, глубоко асоциальные мы скотины, эгоцентричные, и лозунг "Живи сам, и давай жить другим", понимают исключительно как "Я должен иметь право делать то, что я хочу, а кому не нравится -- нехай отвернутся". Этих тоже надо на коротком поводке держать, чтобы на шею не сели, и не устроили либеральный фашизм. Сначала в отдельно взятой стране, а там -- и по всему миру. Это честные либералы жили под лозунгом "LibertИ, иgalitИ, FraternitИ", да токмо не видать их что-то последние лет с полста.

       Что самое печальное -- государство, абсолютно любое, стоит на этих трёх китах: клерикализме, консерватизме и либерализме. Ну... Как -- стоит? Скользит, вернее сказать, как на любой бы рыбе скользило, раскачивается, шатается, но покуда держит равновесие, пусть и с перекосом в одну из сторон, жить там можно. А вот как утратит равновесие, как рухнет в крайность, вот тогда и наступает полная жопа.

       Такой вот гранполитик.

       -- Стратиг, на связи митрополит Роксанский, Кондратий. -- раздался из динамика голос флигель-адъютанта.

       О, батьку Кондратьку! И чего ж ему, интересно, надо?

       Отставной полкан десантуры, мужик-кремень, немало я денежек (тайно от всех, а от него -- тем паче) в его избрание вбухал, когда разведкой командовал. Редкой прямоты и целостности человек, верующий искренне и истово, но без фанатизму, прямой как копьё, но при том умный -- идеальный первосвященник для моей колонии, не чета нашему Каифе VII.

       -- Соединяй. -- скомандовал я, и, дождавшись появления Кондратия на экране, поприветствовал митрополита первым. -- Благословите, отче. Чем обязан радости Вас лицезреть.

       -- Здравствуй, сын мой. -- на экране мелькнула его рука, в знак пастырского благословенья осенившая меня Крестным Знамением. -- Скажи мне, чадо, ты совсем охренел?

       -- Это Вы, Высокопреосвяшеннейший Владыко, можете совсем или не совсем. -- усмехнулся я. -- А для меня "охренел", это естественное состояние. А что случилось-то? Патриарха, когда он узнал, что я предлагаю ввести корабельных капелланов, чего Его Святейшество давно добивается, Кондратий хватил, простите за каламбур?

       -- Никто его ни за что не хватал. -- поморщился преосвященный. -- Сидит, радуется, официальное обращение готовит, возможно даже сменит твоё отлучение на епитимью... Ерунда всё это.

       Широкая ладонь отставного полковника энергично рубанула воздух.

       -- Тогда в чём же беда? -- удивился я. -- Чем Вы, Владыко, недовольны?

       -- А вот ты как считаешь, чадо, -- глаза митрополита сощурились, выдавая его ярость, -- из чьего диоцеза в первую руку служителей на флот заберут? Молчишь? Вот то-то, и помалкивай. Потому что у меня заберут, да ещё подведут под это обоснование: мол, коли сердце такого безбожника и греховодни как ты смягчить смогли, так на флоте им самое и место, подвижникам. Чем это для меня, да и для тебя тоже чревато понимаешь?