Звездное вещество

Умом я прекрасно понимал правоту Кота. Я шагал к общежитию. Теперь не было луны, или она была за облаками. Но я чувствовал, что со мною произошло что-то похожее на недавний выход в театр. Ана­логия злила меня. "Что уж такого тут похожего?" – спрашивал я себя. И вдруг понял, что теперь, как и в тот вечер, из души ушло очарова­ние...Все воскресенье я отдал курсовой работе по электротехнике, рас­считывая токи в замысловатой электрической цепи. Не бог весть, что за трудности, однако же от мрачных мыслей эта рутинная работенка уводила. К вечеру я покончил с этим занятием, и принялся раздумы­вать над вчерашней неудачей. Как мне не хотелось рассказывать об этом Кухаревскому! Я должен был во всем разобраться самостоятель­но...Был уже конец октября. Порой налетали дожди, и тогда вороха жухлой листвы под ногами слипались на тротуарах в пласты. На лек­циях я садился теперь так, чтобы не видеть золотистые светлые косы, по-школьному связанные на затылке большим шелковым бантом. Труднее было избегать встреч на семинарских занятиях. Как ни остере­гайся, но вдруг встречаешься со взглядом серо-зеленых, будто бы солнцем до дна просвеченных глаз. И снова – голова кругом, и без­звучный вскрик отчаяния, потому что счастье твое на свете без этих глаз невозможно... А Юлька всего лишь попросила у тебя на минутку справочник и спокойно ждет, пока до тебя дойдет элементарный смысл се слов. Естественно, что моя сердечная тайна уже давно не была тако­вой для группы, и я порой ловил на лицах других однокурсниц без­молвные пересмешки в свой адрес. Группа была осведомлена и о моей раннеспелой и кипучей научно-исследовательской деятельности. Здесь насмешек не чувствовалось, но интерес к исходу матча "Величко про­тив молнии" носил характер выжидательного любопытства. Никто еще не знал о моей первой неудаче. Ах, как же мне нужен был успех!..И вот однажды на скучной лекции по политэкономии пришла спасительная, как мне показалось, догадка. Я придумал "завихритель". хитроумную систему электродов, которая должна была заставить того зловредного червяка с фотопластинки скушать-таки собственный хвост и превратиться в кольцо. Благо я с младых ногтей умею слесар­ничать, а в лаборатории Котова был отличный верстак с набором ин­струментов. Трех дней не прошло, как у меня уже было готова новая разрядная трубка, и стеклодув поставил ее на место прежней в зазоре магнита. Снова я старательно откачивал и промывал водородом ваку­умную систему. Осталось только заполнить трубку инертным газом, выйти на режим и сделать снимок. Нетерпеливо ждал я темноты за ок­нами лаборатории, но Кот не мог остаться в тот вечер. Он сказал:

– Потерпи, Саша, завтра я тебе охотно проассистирую. А нынче зажми себя в кулак... Вот что, проложи еще пару листов оргстекла в третьем этаже конденсатора. До завтра, ребятки!

Кроме меня, в лаборатории остался еще третьекурсник Игорь, во­зившийся с тлеющим разрядом. Он снимал какие-то давным-давно из­вестные в науке зависимости. Его "научно-исследовательская" работа сводилась к постановке новой "лабораторки" для студентов, и делал он ее с корыстной целью – это приравнивалось к выполнению курсово­го проекта, то есть избавляло от повинности сдавать листов шесть чер­тежей. В начале девятого Игорь выключил свой стенд и сообщил мне:

– Саша, я в кино ухожу. Ты уже видел "Летят журавли"? Мировая картина! Второй раз иду. Что это за диковину ты изобрел? Ты у нас башковитый парень, а?.. Ну так ты выключи здесь все рубильники, как положено. Привет и до свиданьица!