Звездные часы и драма «Известий»

Поразившись тому, как немцы, а вместе с ними и этот наивный бывший соотечественник оторваны от советских реалий, Коля уже хотел закрыть тему. Но продолжая слушать из вежливости, неожиданно начал улавливать логическую нить в словах Кутателадзе. Тот говорил, что немцы смотрят далеко вперед, они считают, что в СССР наступят рыночные времена, с ними обязательно придет изобилие товаров, продовольствия, и тогда без рекламы не обойтись. Для «Бурды» важно обосноваться здесь первой, а начинать она готова не с торговой сферы. Уже сегодня на Западе есть немало банков, производителей разной техники, оборудования, которые зондируют почву в Советском Союзе, хотят, чтобы о них здесь знали, а лучший этому помощник — реклама в такой крупной и солидной газете, как «Известия».

Кутателадзе не стал напрашиваться к главному редактору — Лаптев его не знал, а если бы ему доложили, что с какой-то дурацкой идеей просится на встречу несостоявшийся сотрудник мюнхенской «Свободы», то Иван Дмитриевич велел бы не отвлекать его на разные глупости. Думаю, что позвони представитель «Бурды» своему земляку Голембиовскому, результат оказался бы не лучшим — Игорь еще в давние времена относился к нему свысока, даже пренебрежительно, а после мюнхенской авантюры вообще вряд ли был бы готов вести с ним какой-то серьезный разговор. Зная же Боднарука как доброжелательного к нему человека, Кутателадзе надеялся, что он его спокойно и внимательно выслушает.

Именно Боднарук практически начал дело, которое принесет «Известиям» многие миллионы долларов и фактически спасет независимые «Известия» от финансового краха. А главную роль сыграет Лаптев. Вдоволь поулыбавшись над рассказом своего зама, он, как пишет Коля, заключил, проведя рукой по затылку:

— Чем черт не шутит! Давай пиши записку в Политбюро. Но об этом деле — молчок, а то свои же первыми засмеют.

Как рассказывал мне Иван Дмитриевич, и помимо этой записки пришлось прилагать много усилий: обходить членов Политбюро и убеждать каждого лично, что газета собирается рекламировать не отсутствующие мясо, масло и прочие продукты, а станки, экскаваторы, бумагоделательные машины и т. д:

— Дольше других сопротивлялся, вникал в суть вопроса всесильный Лигачев. «Что, — говорил, — тебе денег не хватает на выпуск газеты? Поможем!». Никто не брал на себя ответственность принять решение. Так я дошел до Горбачева. Он сказал: раз затея экономическая — иди к главе правительства Рыжкову. Сначала я ему позвонил — не сработало. Потом ездил. В итоге Николай Иванович отнесся лояльно, а поскольку тема внешнеэкономическая, послал меня к своему заму Каменцеву, возглавлявшему Внешнеэкономическую комиссию. Она и подготовила постановление Совета министров СССР, разрешающее создание советско-западногерманского СП «Рекламно-информационный сервис “Известия” — Бурда». Потом вышло и дублирующее решение Секретариата Верховного Совета СССР.

В те дни, когда я на пороге кабинета главного редактора встретился с бывшим Кутателадзе, теперь Потемкиным, стороны завершали переговоры. А в редакции оживленно обсуждалось, как будем работать при публикации рекламы, на каких полосах и сколько выделять под нее газетной площади. Это сейчас что ни печатный листок, там есть свои знатоки и мастера рекламных дел, а для нас это был темный-претемный лес.

До сих пор при воспоминании о тех днях чувствую, что краснею от стыда из-за нашего невежества в этой области. Сидим как-то у Голембиовского (тогда ответсекретаря) — он, я как его первый зам, зам Анатолий Шлиенков, один из самых остроумных людей в редакции. Закончив с вопросами по текущему номеру, начинаем говорить о рекламе. Игорь призывает думать в том ключе, как лучше ее использовать для привлекательности газеты. Что-то мямлим, разумных соображений нет. Вдруг Шлиенков говорит:

— На нас наваливается угроза дикой скуки от будущих тяжелых текстов о банках, станках, фирмах, биржах. Нужно привнести в них легкость, изящество, юмор.

— Отличная мысль! — оживляется Игорь.

И мы долго и весело толкуем в счастливо найденном ключе. Я предлагаю всю рекламу пропускать через Толю, а он уже должен тряхнуть стариной — придумывать остроумные, смешные тексты.

— Да, Толя, займешься этим, — говорит Игорь, — тут есть поле для творчества. По мере необходимости будем тебя освобождать от текучки.

Расходимся довольные полезностью обсуждения. Никому из нас в голову не могло прийти, что нельзя вторгаться в тексты, составленные самими рекламодателями. Это в дальнейшем будут происходить случаи, когда по техническим причинам или по недосмотру в рекламном объявлении выпадала та или иная буква или линейка, что-то чуть смещалось в макете. Из-за этого при расчетах с рекламодателями приходилось снижать им цену, а виновникам объявлять выговоры, штрафовать.

С таким вот багажом знаний о некоторых рыночных элементах мы готовились к ведению рекламного бизнеса. Но обучение ему пошло быстро, еще в процессе подготовки документов для соглашения с немцами. От имени «Известий» оно было подписано Лаптевым и директором издательства Ефремовым.