Звездные дневники Ийона Тихого

Холисты - плюралисты - бихэвиористы-физикалисты заявили, что, как известно из физики, истина в природе бывает только статистической. Подобно тому как нельзя вполне точно предугадать путь отдельного электрона, так нельзя предсказать в точности, как будет вести себя отдельная картофелина. Наблюдения до сих пор показывали, что миллионы раз человек копал картошку; но не исключено, что один раз из миллиона дело произойдет наоборот, и картошка будет копать человека.

Профессор Урлипан, одинокий мыслитель школы Расселла и Рейхенбаха, подверг все эти высказывания уничтожающей критике. Он утверждал, что человек не постигает смысловых выражений, ибо воспринимает всегда, например, не смысловое выражение стола, а самый стол; а так как, с другой стороны, известно, что о внутреннем мире не известно ничего, то не существует и никаких ни внутренних вещей, ни смысловых выражений. «Нет вообще ничего, - заявил профессор Урлипан, - а кто думает иначе, тот сумасшедший». Так что о картофеле ничего нельзя сказать, хотя и не по той причине, о которой говорили неокантианцы.

В то время как Урлипан работал без отдыха, не выходя из дому, перед которым его ожидали Антикартофелисты, вооруженные гнилыми клубнями, когда страсти разгорелись превыше всякого описания, на сцене появился, или, вернее, на Латриде высадился профессор Тарантога. Не обращая внимания на бесплодные споры, он решил исследовать тайну «без гнева и жалости», как подобает настоящему ученому. Дело свое он начал с посещения окрестных планет и сбора сведений среди жителей. Таким образом он убедился, что загадочные чудовища известны под названиями модраков, компров, марамонов, гараголи, тухли, сасаков, дабров, борычек, гардыбурков, харанов, близниц и под многими другими; это заставило его задуматься, так как, судя по словарям, все эти названия были только синонимами для обыкновенной картошки.

С изумительным упорством и неукротимым пылом стремился Тарантога к решению загадки, и через пять лет у него была готова теория, которая все объясняла.

Много лет назад в районе Таирии сел на метеоритные рифы корабль с грузом картофеля для колонистов Латриды. Через пробоину в корпусе весь картофель высыпался. Спасательные ракеты сняли корабль с рифов и увели на Латриду, после чего вся история была забыта. Тем временем картофель, попавший на поверхность Таирии, пустил корни и начал преспокойно расти. Однако условия существования для него были очень тяжелыми; с неба то и дело падал каменный град, сбивая молодые ростки, уничтожая порой целые кустики. Следствием было то, что из всех кустов картофеля уцелели только самые проворные, умевшие вовремя найти себе подходящее укрытие. Выделившаяся таким образом порода проворного картофеля развивалась все пышнее и пышнее. Через много поколений, наскучив оседлым образом жизни, картофель сам выкопался из земли и перешел к кочевому быту. В то же время он совершенно утратил кротость и добродушие, свойственные картофелю на Земле, прирученному благодаря заботливому уходу и удобрению; он дичал все больше и больше и в конце концов начал разбойничать. Для того у него были глубокие основания. Как известно, Solarium Tuberosum относится к семейству пасленовых или песленовых, а пес, как известно, происходит от волка и, убежав в лес, может одичать. Именно это и случилось с картофелем на Таирии. Когда на планете ему стало тесно, наступил новый кризис: молодое поколение картофеля сгорало жаждой подвигов, стремилось сделать что-либо необычное, совершенно новое для растений. Вытянув ботву к небесам, кусты картофеля достали до снующих там каменных осколков и решили перебраться на них.

Если бы я захотел излагать всю теорию профессора Тарантоги, это завело бы нас слишком далеко. В ней говорится, как картофель научился сначала летать, трепыхая листьями, как затем он вылетел за пределы атмосферы Таирии, дабы поселиться на обращающихся вокруг планеты каменных глыбах. Во всяком случае, это удалось ему тем легче, что, сохранив растительный метаболизм, он мог подолгу оставаться в безвоздушном пространстве, обходясь без кислорода и черпая жизненную энергию из солнечных лучей. Наконец он дошел до такой разнузданности, что стал нападать на ракеты, курсирующие в районе Таирии.

Каждый исследователь на месте Тарантоги огласил бы свою смелую гипотезу и почил на лаврах, но профессор решил не успокаиваться, пока не поймает хотя бы один экземпляр хищного картофеля.