Звездные дороги

– Это я как раз понимаю, глупыш, – сказал Мэйзер. – Я это понимал еще до того, как ты родился.

– Хотите записать ваше замечание в качестве ответа? – спросил компьютер.

– Читай дальше и не обращай внимания на мое ворчание.

Компьютер вернулся к сообщению от лейтенанта Граффа:

– Я нашел ваших жену и детей. Они в добром здравии и, возможно, были бы рады пообщаться с вами по ансиблю, если у вас есть такое желание. Мое предложение – не взятка за сотрудничество, но лишь напоминание, что на кону стоит нечто большее, чем назойливость выскочки-лейтенанта, который донимает адмирала и героя войны, совершающего путешествие в будущее.

– Можно подумать, я нуждаюсь в твоих напоминаниях! – рявкнул Мэйзер.

– Хотите записать ваше замечание в качестве…

– Хочу, чтобы ты заткнулся и оставил меня в…

– Ответа? – закончил компьютер, не обращая внимания на его ворчание.

– Ладно, мир! – вздохнул Мэйзер. – Записывай ответ: я разведен, и моя бывшая жена и дети давно живут без меня. Для них я умер, и весьма мерзко с твоей стороны пытаться поднять меня из могилы, чтобы вновь обременить их жизнь. И если я говорю, что мне нечего сказать насчет командирских качеств, то только потому, что действительно не знаю ответа, который мог бы тебе помочь. Понимаю твое желание найти мне замену, но за все время моей службы я не видел ни одного командира, способного нам пригодиться. Так что разбирайся сам, а я даже понятия не имею. – На мгновение он дал волю своему гневу. – И оставь в покое моих родных, презренный… – Но все же решил пожалеть несчастного. – Сотри все после «оставь в покое моих родных».

– Воспроизвести текст?

– Я на унитазе!

Не восприняв данные слова в качестве ответа, компьютер повторил вопрос еще раз.

– Нет. Просто отправь. Не хочу, чтобы лейтенант Графф ждал лишний час или сутки лишь для того, чтобы я мог превратить свое письмо в школьное сочинение на пятерку.

Но вопрос Граффа продолжал его мучить. Какие качества следовало искать в командире?

А есть ли, собственно, разница? Как только будет составлен список таких качеств, на все готовые карьеристы немедленно сообразят, как притвориться, будто обладают ими, и все вернется к тому же, с чего начиналось: лучшие бюрократы на вершине любой военной иерархии, а все по-настоящему умные лидеры либо отправлены в отставку, либо деморализованы.

«Точно так же, как был деморализован я, – подумал Мэйзер, – когда пилотировал едва вооруженный грузовой корабль в задних эшелонах нашего строя. Возможно, десятки других видели то же, что и я, – уязвимые места в строю жукеров, – но они давно уже оставили службу. Единственная причина, по которой я там оказался, заключалась в том, что я просто не мог себе позволить уйти, не выслужив пенсию. И мне пришлось мириться с недоброжелателями-командирами, готовыми наказывать меня уже за то, что я лучший офицер, чем они сами когда-либо были. Я стал объектом насмешек и презрения, и в итоге мне пришлось пилотировать корабль, вооруженный лишь двумя тихоходными ракетами.

Как оказалось, хватило бы и одной.

Но кто мог предположить, что я там окажусь, увижу то, что увидел, и совершу карьерное самоубийство, выпустив ракеты вопреки приказу, – а потом выяснится, что я был прав? Какое испытание может выявить подобное? С тем же успехом можно прибегнуть к молитве: либо Господь заботится о человечестве, либо ему все равно. Если не все равно, значит мы выживем, несмотря на собственную глупость. Если нет, значит нет. В этой вселенной любая попытка заранее определить черты великих командиров обречена на провал».

– Входящее видео, – сообщил компьютер.

Мэйзер взглянул на экран, где он успел набросать:

«Безрассудство.

Интуиция (попробуй проверь, молокосос!).

Терпимость к идиотизму вышестоящих.

Крайнее чувство персональной ответственности».

«Ну да, – усмехнулся Мэйзер. – Тот самый список, который, как надеется Графф, я ему пришлю».

А теперь этот мальчишка посылал ему видео. Кто мог такое санкционировать?

Но возникшая в пространстве над экраном голографическая голова вовсе не принадлежала ретивому молодому лейтенанту. Это была молодая женщина со светлыми, как у матери, волосами, и лишь едва заметными чертами внешности ее отца-маори. Но эта малость делала ее только прекраснее.

– Стоп, – сказал Мэйзер.

– От меня требуется показывать вам…

– Это личное. Вмешательство в личную жизнь.

– …все сообщения по ансиблю.

– Позже.

– Видео имеет высший приоритет. Ширина канала, достаточная для передачи видео, используется только…

– Ладно, воспроизведи, – сдался Мэйзер.

– Папа, – произнесла голографическая женщина.

Мэйзер отвел взгляд, машинально пряча лицо, хотя видеть она его, естественно, не могла. Когда он в последний раз видел свою дочь Пай Махутангу, той было пять лет и больше всего она любила лазить по деревьям. Ей часто снились кошмары, но, поскольку ее отец постоянно находился на службе, отогнать дурные сны было некому.