Звездные дороги

Некоторые пытались общаться с ним, но теперь, когда Мэйзер приближался к точке, где он должен был начать замедляться, чтобы развернуть корабль, его связь со штабом флота на астероиде Эрос в основном ограничивалась запросами книг, голограмм и фильмов, а также ежедневным сообщением-сигналом о том, что он все еще жив.

Мэйзер мог бы просто автоматизировать передачу сигнала – ему вполне хватало знаний, чтобы обойти защиту и перепрограммировать бортовой компьютер. Однако он каждый день вручную составлял новое сообщение, хотя и знал, что в штабе на него едва бросят взгляд. С тем же успехом он мог быть мертв – еще до его возвращения все получатели этих сообщений уйдут в отставку или вообще умрут.

Естественно, проблема одиночества ни для кого не была сюрпризом. Мэйзеру даже предлагали послать вместе с ним кого-то еще, но он сразу высказался против: ему казалось глупым и жестоким сообщать кому-то, что тот настолько бесполезен для Флота и вообще для войны, что его можно отправить вместе с Мэйзером в бесцельный полет лишь ради того, чтобы подержать за руку.

«И что будет написано у вас на плакатах к вербовочной кампании следующего года? – спросил тогда Мэйзер. – Вступайте во Флот и проведите несколько лет в роли оплачиваемого компаньона для стареющего космического капитана?»

Да, для Мэйзера должно было пройти лишь несколько лет. Одиночество его не пугало, и он был уверен, что справится.

Однако он не учел того, сколь долгими могут оказаться два года одиночного заключения. Именно так поступали с непокорными заключенными: подвергали самому тяжкому из возможных наказаний. Воистину, провести долгое время в одиночестве – куда хуже, чем находиться в обществе самых злобных преступников, известных человечеству.

«Мы эволюционировали как социальные существа, – думал Мэйзер. – Жукеры, в силу своего коллективного разума, никогда не бывают одиноки, так что они могут без проблем совершать подобные путешествия. Для человека же это настоящая пытка».

И само собой, никуда не девался вопрос остававшейся на Земле семьи. Но об этом он предпочитал не думать. Он пожертвовал своей семьей так же, как и любой другой, кто отправился на войну с жукерами. Независимо от того, победят они или проиграют, никто из них никогда больше не увидит родных. По крайней мере, в этом он ничем не отличался от тех, кем ему предстояло командовать.

Реальную же проблему по-настоящему понимал только сам Мэйзер. И заключалась она в том, что он понятия не имел, как будет спасать человечество, когда вернется.

Похоже, этого не понимал никто. Он пытался объяснять, что не так уж и хорош, что он победил в том решающем бою[30] лишь благодаря везению и нет никаких причин полагать, будто он сможет повторить то же самое еще раз. Вышестоящие офицеры соглашались, что, возможно, он прав, и обещали набрать и подготовить в его отсутствие новых офицеров, пытаясь найти командира получше. Но на случай, если таковых не найдется, Мэйзер оставался тем самым героем, кто выпустил единственную ракету, положившую конец прошлой войне. В него верили – даже если сам он не верил в себя.

Естественно, зная военных, Мэйзер понимал, что их поиски нового командира ни к чему не приведут. Серьезно они могли к этому отнестись лишь в том случае, если бы не верили, что их козырь в рукаве – Мэйзер Рэкхем.

Усевшись в тесном пространстве за пилотским креслом, Мэйзер вытянул левую ногу и закинул ее за голову. Не каждый в его возрасте был способен на такое, и уж точно не каждый маори с их традиционным телосложением. Конечно, он был маори только наполовину, но это вовсе не значило, что европейцы отличались столь выдающейся гибкостью.

– Входящее сообщение, – послышалось из динамика на пульте.

– Слушаю, – ответил Мэйзер. – Воспроизведи голосом.

– Мужским или женским? – спросил компьютер.

– Какая разница?

– Мужским или женским? – повторил компьютер.

– На твой выбор, – ответил Мэйзер.

Компьютер зачитал ему сообщение женским голосом:

– Адмирал Рэкхем, меня зовут Хайрам Графф. Меня назначили руководить набором в Боевую школу – первый этап нашей программы обучения одаренных молодых офицеров. Моя задача – обшарить Землю в поисках того, кто смог бы возглавить наши силы во время предстоящего конфликта вместо вас. Все, кого я пытаюсь спрашивать, отвечают, что критерий прост: найди второго Мэйзера Рэкхема.

Мэйзер обнаружил, что его заинтересовали слова этого типа. Похоже, ему в самом деле искали замену и этот человек отвечал за поиски подходящего кандидата. Женский голос в данном случае звучал издевательски и неуважительно.

– Мужской голос, – сказал Мэйзер.

Голос тотчас же сменился звучным баритоном: