Звездные дороги

– Если ты сможешь привести хоть один разумный аргумент, почему сохранение ваших поврежденных генов в генофонде колонии не повредит ничьим будущим потомкам, я подам в отставку с поста губернатора и немедленно объявлю выборы. Но я уверен, что главным вопросом этих выборов станет проводимая министерством политика генетического здоровья популяции. Сам подумай, насколько новый губернатор окажется в этом смысле уступчивее меня.

Ройо встал, но не проявил ни малейшей агрессии – лишь протянул руку Кларе.

– Идем, Клара. Нам нет больше смысла здесь оставаться, подчиняясь его власти.

Клара, однако, не взяла его руку. Ройо дотронулся до ее плеча. Продолжая беззвучно плакать, она отвернулась, стиснув пальцы.

– У вас еще есть время решить, что вы будете делать, – тихо сказал Эндер. – А пока занимайтесь своей работой. Нам нужно железо, и ваша задача – выяснить, есть ли какая-то польза от здешних находок.

– Найдите на этой планете живую королеву улья, – столь же тихо ответил Ройо, – и пусть она родит выводок личинок, которые испражняются железом. А потом просто убейте их всех, прежде чем они успеют окуклиться и перейти в стадию имаго. Ведь именно этим вы занимаетесь, губернатор Виггин? Вы убиваете детей, которые могут представлять угрозу. Вы убиваете всех и каждого. Так вас воспитали. Вы – вполне успешный образец хомо мортифер.

Смысл латинского термина был вполне ясен – «человек убивающий». Заменивший человека разумного – хомо сапиенс. Насколько близко к сердцу принимать данный эпитет, Эндер мог решить и позже.

Ройо вышел.

Поскольку дверь отсутствовала, а они порой повышали голос, Эндер не знал, что и в какой степени могли подслушать другие. Впрочем, вскоре ему предстояло это выяснить – как и то, на чьей стороне остальные. Возможно, если бы и в самом деле встал вопрос о выборах, жители колонии возмутились бы и пошли против Министерства по делам колоний, диктующего им свою волю с расстояния в сотни световых лет, вместо того чтобы проголосовать за здоровье генофонда своих потомков. Ройо и Клара могли завоевать всеобщую симпатию – или ничью вообще. Эндер не мог этого знать, да его это и не особо интересовало.

Поднявшись на ноги, он на мгновение положил ладонь на голову Клары, а потом оставил ее одну, давая выплакаться и решить, какими чувствами – а может, даже голосом разума – руководствоваться в дальнейшем. Вероятно, даже Ройо, остыв, мог бы более рационально оценивать их ситуацию.

«Не прикончит ли кто-нибудь меня до того, как я успею в соответствии с законом потребовать стерилизации или депортации Клары и Ройо?» – подумал Эндер. Ему уже приходилось иметь дело с врагами, намеревавшимися его убить. Но это всегда случалось на почве соперничества или в драке. И до сих пор врагами всегда были другие дети. Старше и сильнее его, но дети.

«Я, хомо мортифер, убивал всех, кто пытался убить меня, – размышлял Эндер. – Но не в этот раз. Если кто-то решит, что меня стоит убить из-за того, что я настаиваю на исполнении разумного, хоть и вмешивающегося в чужую жизнь закона, – я умру. Самый надежный способ уйти в отставку с поста губернатора.

Хотя при чем тут мое собственное выживание? У меня есть определенная власть над их жизнями, но их будущее и нынешнее счастье полностью остается в их руках. Не будь даже генетического закона для колоний, перед ними все равно возникла бы та же дилемма: давать ли жизнь детям, которые в любом возрасте могут оказаться обречены на мучительную смерть от бессонницы, или, еще хуже, смотреть, как от нее умирают уже их дети? Что сделало бы их более несчастными: никогда не иметь собственных детей или иметь детей, которые могут умереть такой ужасной смертью?

Вопросы размножения всегда считались интимными, – продолжал размышлять Эндер. – Но теперь мы слишком много знаем о наших генах. Передача смертельных генетических заболеваний – преступление против общества, а не вопрос личного выбора. Закон прав. У каждого есть возможность жить счастливо, не нарушая закона. Может, это и не совсем та жизнь, какой им бы хотелось, но мало кому удается жить в соответствии со своими желаниями.

А пока что моя задача – сделать все возможное, чтобы облегчить добычу пригодного к употреблению железа».

Эндер остался с командой железоискателей еще на день, но уже было ясно, что Лутон вполне держит ситуацию под контролем. Все теперь считали, что поняли, каким образом жукеры извлекали следы железа из окружавшего ясли камня, и другие команды приступили к поискам – не залежей железной руды, но мест, где фрагментарное железо находилось близко к поверхности.

– Придется заново изобрести выплавку чугуна, – сказал Лутон, – и потребуется куда больше труда, чтобы добыть сколько-нибудь пригодное количество железа. Но если это смогли они, значит сумеем и мы.