Звездные ливни

Купава невольно принялась рассматривать этого воина и неожиданно сообразила, что он давно уже нахально разглядывает именно ее, выразительно облизывая широкие губы. Смутившись, она поспешила оставить пир и направилась в сторону терема.

— Кто такая? — принялся расспрашивать варяг сидящего поодаль своего соотечественника, давно обосновавшегося в Новгороде.

— Неужто приглянулась? Мала слишком да скучна. В ее лицо заглянешь — тоска нападет.

— Ничего ты не смыслишь в девках, Эйнар! Тебе бы бабу потолще да порумяней. А у этой в глазах лунная ночь светится, и сама, смотри, какая тоненькая. Я таких уже видел в далекой Византии. Нежные, словно лепестки цветов, а страстные, как лучи солнца. С такой уж точно скучать не придется, да и характер налицо…

— Эту девку с полгода назад привез в Новгород брат Ярислейфа, тот, что за дочерью Олафа ездил. Говорят, что увез он ее от родных да наложницей сделал. А потом, наверно, наскучила ему, вот и бросил здесь. Теперь ее сын посадника обхаживает.

— Значит, уже любовь распробовала? Сыну посадника придется забыть о ней, моей станет сегодня же!

— Я бы не советовал тебе с Коснятином связываться. Он — родич князю Ярислейфу.

— А я — родич короля Олафа!

* * *

Купава не успела подняться по ступенькам в терем. Чьи-то сильные руки облапили ее и потащили в темноту под лестницей. Жадные губы впились в шею, а руки рвали нарядный сарафан.

— Пусти! — изо всех сил закричала девушка, хотя понимала, что из-за свадебного шума ее вряд ли кто может услышать.

— Не упрямься, козочка… Гуннар умеет быть ласковым и щедрым… — зашептал ей в ухо, искажая русскую речь, насильник. — Будь умницей…

— Оставь меня! — Купава изо всех сил пыталась вырваться из могучих объятий варяга, но это, похоже, его только еще сильнее распаляло. Развернув девушку к себе спиной, он с силой вжал ее в колючую деревянную стенку и одним рывком задрал подол девичьей сорочки прямо до пояса. Купава отчаянно забилась, с ужасом осознавая, что еще миг — и насильник добьется своей мерзкой цели…

И в тот же миг она вдруг почувствовала, что оказалась свободной…

— Ах ты, мразь варяжская! — кулак Коснятина с силой врезался в бородатую щеку Гуннара. — Тебя за этим в Новогород позвали, чтобы девок наших обижать?!

Варяг с бешеным оскалом ринулся на тонкого в кости сына посадника, но тот легко увернулся от могучего воина. К парню на выручку уже спешили несколько новгородских молодцов. Один из них тащил вырванный из забора кол. Гуннар радостно расхохотался в предвкушении давно ожидаемой драки и заливисто засвистел. В тот же миг в сторону крыльца повернулись все пирующие за столом варяжские дружинники. Коснятин, сообразив, что начнется сильная потасовка, бросил растирающей по щекам слезы Купаве:

— Быстро в терем! Да не реви, все обойдется!

— А ты?..

— Беги, дура!

Спрятавшись на женской половине княжеского терема, дрожащая от страха девушка всю ночь напролет молила Господа о том, чтобы этот ужас закончился. Служанки, время от времени заглядывая в ее светлицу, рассказывали, что в кровавую драку оказался втянут весь город. Ярослав и Добрыня ничего не смогли сделать, чтобы унять разбушевавшихся новгородцев и разъяренных варягов. К началу следующего утра погибших уже насчитывалось сотни. Весь кошмар для Купавы заключался в том, что вся заварушка началась именно из-за нее. Оставалось лишь гадать, какими словами встретит ее князь Ярослав. Неудивительно, что, когда на пороге светлицы показался Коснятин в оборванной рубахе и с кровоподтеками на лице, девушка с плачем бросилась к нему на шею. Парень, обтирая рукой текущую по щеке кровь, коротко бросил:

— Идем со мной.

Купава, не спрашивая ни о чем, поспешила вслед за ним. Укутав ее голову и плечи темным платком, парень быстро подсадил девушку на коня и вспрыгнул сам. Мгновение — и вороной помчал их по переулкам в сторону дома посадника, сбивая дерущихся варягов и горожан.

Им удалось беспрепятственно достичь цели, и здесь Коснятин передал девушку в руки своей матери и сестры:

— Спрячьте ее. Боюсь, князь не простит ей испорченной свадьбы.

* * *

В доме посадника все жалели Купаву, но ей самой было нерадостно. Девушка понимала, что рано или поздно Ярослав узнает, кто виновен в ссоре новгородцев и варягов, и, если к тому времени не пройдет княжеский гнев, даже Добрыня вряд ли сможет ее защитить. Домашние рассказывали, что мир в городе так и не установился. Варяги требовали выдать им самых рьяных драчунов, а новгородцы решительно выступили за то, чтобы выдворить из города чужеземцев. Оказалось, что очень много жен и девушек пострадали от бесстыдства варягов. Вот почему произошла страшная битва. Все это объяснил Купаве Коснятин, пытаясь уверить ее, что князь разберется в том, что история на свадьбе просто переполнила чашу терпения новгородцев.