Звездные мошенники

На мне был прекрасный фисташковый пиджак в светло-вишневую полоску, с добротной оранжевой подкладкой. Я вывернул его, спрятал желтый галстук и расстегнул воротник рубашки, чтобы стала видна фиолетовая часть. Больше я ничего сделать не мог. Я открыл дверь будки и вышел на улицу.

Я сделал шага три, когда «Байер» посмотрел в мою сторону. У него отвисла челюсть, как ковш экскаватора, приготовившегося откусить часть холма. Он ткнул «Листона» локтем в бок; тот повернулся и тоже разинул рот. Я мимоходом заметил неплохие белые зубы и язык, смахивавший на розовый носок. Дальше я смотреть на них не стал и рванул к ближайшему убежищу, створчатым дверям, которые как раз открылись, выпуская толстого органика.

Я проскользнул мимо него в прохладное темное помещение, освещенное лишь парой вывесок с рекламой пива над длинным зеркалом с рядом бутылок. Пролетев мимо него, я врезался в заднюю дверь, выскочил в переулок и увидел «Уэйна». Тот пригнулся и раскинул руки. Ровно та ошибка, которую стоило ждать от любителя, вообразившего себя крутым. Я опустил голову и врезал ему точно под жилетную пуговицу. Конечно, «Аркаро» на такое обращение не рассчитан, но «Уэйну» пришлось хуже. Он застыл и издал звук, напоминающий шкворчание бекона на сковородке; глаза его завертелись, словно вишенки в Лас-Вегасе. Сперва падение в туалете, теперь удар головой в нервный центр – на сегодня ему хватит.

Я кое-как договорился со своими ногами и заковылял к выходу из переулка.

Мои блоки равновесия и координации щелкали, словно кастаньеты. Я отрикошетил от одной стены, от другой, выбрался на медленную дорожку и, трясясь на кренящемся полукруге, замахал здоровой рукой водителю такси, которое спустилось, чтобы высадить пассажира в нескольких ярдах от меня. Таксист подъехал, схватил меня за плечо и втащил внутрь. Может, у этих ребят вместо ног сиденье, но руки у них на месте, это уж точно.

– Кажется, у тебя проблемы, приятель. – Он оглядел мое отражение в зеркале. – Что случилось? Свалился с крыши?

– Типа того. Просто отвези меня в жилой комплекс «Бэншир», да побыстрее.

– Куда скажешь, дружище. Но я бы на твоем месте постарался срочно отдать этого серва в ремонт.

– Попозже. Гони во весь дух.

– Да я уже гоню дальше некуда.

– Ладно, ладно, просто не теряй времени.

Таксист что-то пробормотал себе под нос, а я снял помятую крышку с панели перезагрузки и кое-как сбалансировал свои блоки. Перед глазами все еще двоилось, но уже поменьше, а координация ног улучшилась настолько, что я сам выбрался из такси, когда водитель тяжело посадил его на крышу.

– С тебя пять монет, – проворчал таксист.

Я расплатился и сказал:

– Побудь тут несколько минут. Я вернусь.

– Сделай одолжение, мужик, перекинь заказ конкурентам.

Он переключил сигнал на «свободно» и взлетел в вихре перегруженных винтов. Я сплюнул пыль и прошел в разукрашенную дверь с большой золотой буквой «Б».

Швейцар Гас выплыл из кабинки в своей адмиральской фуражке, надетой набекрень, показал большим пальцем назад, куда-то за свое плечо, и раздраженно поджал губы. Но я его опередил:

– Это я, Барни Рамм. Я скрываюсь от фанатов.

– Божечки, мистер Рамм? Да-а, этот «Аркаро» уже никогда не будет прежним. Похоже, ваши фанаты все-таки настигли вас.

Он продемонстрировал зубы, которые смотрелись бы как родные на морде у мула. Я приподнял в ответ губу и прошел в дом.

5

Моя квартира – не самая роскошная в «Бэншире», но она хорошо оборудована. Стенд для сервов не хуже тех, которые стоят в муниципальном хранилище. Я уже достаточно хорошо объяснялся с ногами, чтобы дохромать до нее, отправить «Аркаро» с открытой шейной пластиной на стеллаж и подключиться к трансфер-диску.

Рывок стопорной рукоятки, и вот я уже надежно зафиксирован и готов к перемещению. Я выбрал «Крокетта»; он достаточно массивен, чтобы справиться с «Салливаном», и в него не встроено сложное оборудование, о котором надо заботиться. Оказалось, что мне трудновато набирать код на пульте, но я справился и щелкнул переключателем перехода.

Я никогда не мог привыкнуть к этой безумной паре секунд, в течение которых скоростной сканер снимает накопленную информацию с одной матрицы управления и записывает на другую, подключая ее к органическому мозгу между моими настоящими ушами, внутри холодного хранилища, в центре города. Все равно что нырять в океан ледяной тьмы, вращаясь, словно римская свеча. Каждая кроха информации проносится через сознание. Я был и «Аркаро», застывшим в кресле, и «Крокеттом», закрепленным на стойке в шкафу, и в то же самое время ощущал прилегавшие к черепу контакты, трубки жизнеобеспечения и холодную плиту подо мной в хранилище. Потом все это развеялось, я нажал на рычажок переключения, вышел из шкафа и почувствовал себя на миллион баксов.