Звездные мошенники

– Вам придется пропускать мимо ушей кое-какие непонятки, – сказал я. – У меня было несколько легких галлюцинаций. И теперь трудно сказать, что галлюцинация, а что – нет. Вот вы, например. Почему вы сидите здесь, слушая меня? Вы должны уже бежать со всех ног, зовя на помощь парней с полосатыми носилками.

– Не думаю, что вы опасны, – спокойно сказала она.

Я кивнул:

– Шикарно. Это все проясняет. Есть еще вопросы, на которые вы хотели бы ответить, прежде чем я уйду?

– Пожалуйста, не уходите… Что бы вы ни подразумевали под этим словом.

– Ради чего же… не считая ваших больших голубых глаз?

Я встал. Ноги мои были метров пять в длину и толщиной с соломинку. Судя по ощущениям. Пришлось облокотиться о стол, сделав вид, что так и задумано.

– Мне еще нужно кое-что сделать, детка, – сказал я. – Есть вопросы, требующие ответов, и ответы, которым нужны правильные вопросы. И нет лишнего… времени.

И я пошел, шатаясь, а она не окликнула меня. Я даже немного пожалел об этом, но продолжал идти.

5

Снаружи я хотел поискать следы на снегу, но снега не было и в помине. Тротуары утверждали, что снег был частью галлюцинаций. Но хотя бы улица была на месте, уже хоть что-то. Я повернул направо и пошел туда же, куда и в прошлый раз, – или мне пригрезилось, что так было. Чем бы меня ни накачали, штука подействовала мощно. Я чувствовал себя как участник съезда, обнаруживший, что он оказался в чужом городе утром вторника.

Улицы были пустыми, хотя после полуночи не прошло и пары часов. Не было видно ни людей, ни следов на тротуаре, ни отпечатков шин у обочин. Весь мир принадлежал мне.

Похоже на процесс обучения, сказал я себе.Всякий раз, принимая логически неправильное решение, вы возвращаетесь в исходную точку. Подсознание пытается вам что-то сказать. Ну а как насчет меня? – тут же спросил я себя.Я действительно тихо веду беседу сам с собой, как любой нормальный парень, или…

На этом я решил остановиться и дальше топать молча.

Мне потребовалось двадцать минут, чтобы вернуться к месту, где я встретил Ван Воука и потрепанного человека. Я направился к стеклянной двери с большими цифрами «13». Но не было никакой двери. Может, я просто попал не туда. Или кто-то пришел и спрятал дверь, чтобы сбить меня с толку. Или двери вообще не существовало.

Я сделал несколько шагов и наткнулся на вращающуюся дверь, по инерции миновал ее, и меня ослепила сорокаваттная лампочка, висевшая в холле на перекрученном шнуре: пустые стены, грубый бетонный пол, временная деревянная лестница, что ведет наверх.

На этот раз, сказал я себе,ты сыграешь лучше. Никаких неудач с пистолетом в руке, никаких странных открывающихся дверей, за которыми таится что-то поразительное. Будь хитрым, как лис, – таков твой девиз…

Я поднялся наверх. Площадка была усыпана стружкой и кирпичной пылью. На черной пожарной двери виднелся номер «13», выложенный тяжелыми медными цифрами. Прижавшись к двери ухом, я разобрал за ней голоса. Кто-то о чем-то спорил. Это мне подходило, я давно уже хотел быть неприятным. Я дернул за ручку, та подалась, и я оказался в коридорчике с оштукатуренной стеной по одну сторону и мутными стеклянными кабинками по другую. Голоса раздавались из третьей по счету кабинки. Я подкрался к ней.

– Что значит – вы потеряли его? – говорил Большой Нос.

– Говорю вам, здесь высокая непредсказуемость! Я столкнулся с помехами, – оправдывался человек с высоким, тонким голосом.

– Верните его, прежде чем будет нанесен непоправимый ущерб…

– Но я не понимаю. Восстановление произвели своевременно…

– Не понимаете? – сказал третий голос, который был не совсем голосом сенатора. – Говорю вам, что не перенесу еще одного такого шока.

– Не думайте о том, что вы можете и чего не можете. Вы знали, на что подписываетесь.

– Я? Даже профессор не знает, что происходит.

– Не называйте меня профессором, Барделл.

– Господа, не надо терять из виду цель. Все остальное – вторично.

Последовала долгая тишина. Я дышал ртом и пытался прочесть сквозь дверь мысли присутствующих. Но либо я не умел читать мысли, либо там никого не было. Затем я тихонько открыл дверь. Комната была пустой и выглядела так, словно пустовала уже долго. В шкафу обнаружились три согнутых плечика и оберточная бумага на полке. И несколько дохлых мух. Скользящая дверь вела в другое помещение. Я потрогал ее панели, что-то щелкнуло, дверь отъехала в сторону, на меня брызнул охряный свет. Я погладил рукоятку пистолета в кармане и двинулся по полу, выложенному большими цветными плитками.