Звездные мошенники

Поднявшийся ветер был горячим, как жгущая кожу паяльная лампа. Он гудел надо мной, рассекая небо, и темнота Ниагарой хлынула внутрь черепа, смывая голоса, муравьев, пустыню и меня самого…

Я открыл глаза. Напротив меня сидела девушка, которая уже не куталась в лисью шкуру, и глядела на меня с тревожным ожиданием.

– Вы в порядке? – спросила она голосом, напоминавшим воркование голубей.

Или весенний ветерок среди нарциссов. Или журчание счастливых вод. Или просто голос. Вероятно, я еще не отошел от шока.

– Вовсе нет, – ответил я, словно управлял голосом при помощи дистанционного устройства. – Больше всего мне сейчас хочется залезть на люстру и петь йодль[15]. Только годы тренировок останавливают меня, да еще застарелый ревматизм. Сколько времени я был?..

– Вы имеете в виду… – нахмурилась она.

– Правильно, детка. В отключке. Замороженным. Под дозой. Ну, вы понимаете – без сознания.

– Вы просто лежали здесь. Выглядели немного странно, поэтому я…

– Так они заполучили его, да?

– Его? Вы имеете в виду вашего брата? Он просто уехал.

– На чем уехал? Скорее уж, ушел. Мой бедный приятель был пьян. С чего вы решили, что он мой брат?

– Я… просто подумала…

– Не уверен, стоит ли спрашивать, куда его увезли или зачем?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Вот в этом месте, как предполагается, я должен обработать вас своей дубинкой и выведать все ваши тайны. Но, говоря откровенно, милая, мне сейчас не до них.

Я встал. Это не пошло мне на пользу, и я тут же сел.

– Вам не стоит подниматься.

– А вам что до этого, куколка?

– Да нет, ничего. Просто…

Она не закончила фразы.

– Возможно, в другой раз.

Я снова встал. На этот раз вышло получше, но голова все еще казалась мешком с гравием.

– Пожалуйста, подождите! – сказала она, положив руку мне на запястье.

– В другое время я задержался бы, но долг зовет. По крайней мере, что-то зовет.

– Вы больны, вам плохо…

– Простите, детка, но я к этому привык. Извините, что не могу дать чаевых, но я оставил бумажник в другом костюме. Между прочим, вы когда-нибудь слышали о «Ластриан Конкорд»?

Девушка не ответила, только покачала головой. Когда я обернулся – уже у двери, – она все еще не сводила с меня прекрасных огромных глаз. Я подождал, пока между нами не закроется дверь, и вышел на улицу. Падал снежок. В тонком слое слякоти на тротуаре четко выделялись следы сенатора, и я побрел в ту сторону, слегка пошатываясь, но постепенно возвращая себе форму.

Следы вывели меня туда, где мы с сенатором совершили дерзкий побег от убийц – или от кого мы там сбежали, если вообще сбежали? Заканчивались они на том месте, где мы высадились с грузовика. Лавка портного была по-прежнему закрыта. Но мне показалось, что манекен, второй слева, следит за мной.

– Будь моим гостем, приятель, – сказал я ему. – Мы с тобой одной крови.

Он не ответил, что меня вполне устраивало.

Я чувствовал себя слабым, как новорожденный бельчонок, и примерно таким же умным. Запястья и лодыжки болели. Мне хотелось лечь на что-нибудь мяконькое и ждать, пока со мной не произойдет что-нибудь хорошее. Но вместо этого пришлось ждать, спрятавшись в темном дверном проеме. Я не знал, чего жду. Я думал о девушке. О ней было приятно думать. Я думал о том, была ли она галлюцинацией, порожденной той гадостью, которой меня накачали. Мне захотелось вернуться и проверить, но в этот момент из переулка вышел и стал переходить улицу какой-то человек. Несмотря на темный плащ и шляпу, я узнал его: потрепанного вида рыжий, что заявился ко мне в отель и пригласил на встречу с Советом.

Он поглядел направо и налево, затем повернулся и бодро зашагал по тротуару. Я смотрел ему вслед, пока он не поравнялся с углом, затем пошел следом. Когда я добрался до угла, его и след простыл. Я миновал темный проход как раз в тот момент, чтобы увидеть, как в конце его останавливается вращающаяся дверь. Пройдя через нее, я оказался в маленьком вестибюле с полом, украшенным черно-белой мозаикой – маленькими прямоугольничками, уложенными зигзагом – точь-в-точь как мои мысли. Наверх вела лестница, и я услышал шаги. Человек, казалось, спешил, и я быстро последовал за ним.

Двумя пролетами выше подъем заканчивался темным коридором. В дальнем его конце из-под двери пробивался слабый зеленоватый свет. Мои ноги бесшумно ступали по зеленому ковру. Из-за двери тоже не доносилось ни звука. Стучать я не стал – просто нажал ручку и вошел.

Хороший ковер, шкаф для хранения документов, стул, стол. За столом сидела, улыбаясь мне, кобра в сером костюме в полосочку.

Ну, может, не кобра. Ящерица. Бледно-фиолетовая, местами синеватая, с белым горлом. Гладкая блестящая чешуя. Округлая морда, глаза без век, безгубый рот. Нечто нечеловеческое. Нечто, откинувшееся на спинку кресла, небрежно повело тем, что можно было счесть рукой, и произнесло:

– Ну, мистер Флорин, вы удивили нас всех.

Голос был легок и сух, как лепестки старой розы.