Звездные мошенники

– Дважды я пыталась вырваться, – продолжала она шепотом, – и дважды попадала обратно, после самых неприятных приключений. Временна́я петля – из нее не вырвешься, пока тебя не освободят извне. Так что пришлось обживаться. Терпеть и ждать – здесь.

Она посмотрела так, что я почувствовал острый укол совести. Будто калеку спустил с лестницы.

– Вы, должно быть, разбираетесь в этом оборудовании, – предположил я, больше чтобы прогнать неловкую тишину.

– Да, у меня хватило времени ознакомиться с его возможностями. Потенциальными возможностями, точнее сказать. При сложившихся обстоятельствах работает только ограниченный мониторинг по немногим параметрам – но так я получила предсказание, что однажды придет помощь.

Она снова улыбнулась – будто я Чарльз Линдберг, перелетевший океан исключительно ради нее.

– Монитор, который вы активировали, – никогда таких не видел. Не тот ли он самый, что предсказывает будущее? – поинтересовался я.

– Монитор? – Престарелая леди удивилась, но тут же вспомнила. Задохнувшись, она присела на постели. – Я должна проверить…

– Вам нельзя напрягаться! – запротестовала Мелия.

– Лучше помоги мне, дорогая. Ядолжна проверить!

Мелия попыталась возразить, но замолчала, перехватив мой взгляд. Вместе мы проводили старушку по коридору, поддерживая под руки.

С виду экран оставался точно таким же: зеленый прямоугольник и черная зазубренная полоска, пляшущая вертикально справа. Пожилая леди негромко вскрикнула и ухватилась за нас покрепче.

– Что такое? – удивилась Мелия.

– Несущая основной последовательности! – пролепетала старушка. – Нет на экране – пропала!

– Может, настройка какая-нибудь… – начал я.

– Нет, в показаниях приборов ошибки нет. – Негромким эхом давно минувших дней в ее голосе прозвучали командные нотки. – Терминальный сигнал!

– Правда? – спросила Мелия мягко, стараясь успокоить. – Наверняка ничего страшного…

– Мы достигли конца нашего темпорального сегмента. Сегмента, в котором мы существуем. Для нас это – конец времени.

– Вы уверены? – спросил я.

– Абсолютно.

– И как давно?

– Несколько минут. А может, несколько часов. Не думаю, чтобы создатели этой аппаратуры предусмотрели такую возможность. Если вы располагаете возможностью перехода на альтернативный сегмент, рекомендую воспользоваться ею без промедления, – ответила старая леди твердо и спокойно.

– Нет, мы сюда добрались на последних резервах. – Я покачал головой. – Сидим на мели окончательно и бесповоротно.

– Да… Когда-нибудь этого не избежать. В бесконечности все линии сходятся в точку. Когда кончается время, всему остальному тоже приходит конец.

– А здешняя аппаратура перехода? – нахмурилась Мелия.

– Я пробовала. – Агент Гейл покачала головой. – Бесполезно. Только настрадаетесь без толку.

– Как бы то ни было…

– Она права, Лиза. Тут нам ничего не светит. Нужен другой подход. Нет ли среди здешнего оборудования чего-нибудь подходящего – после переделки, быть может, – на роль крайнего средства? Вырвать нас из тупика – любой ценой?

– Для хорошо подготовленного специалиста в области техники – кто знает?.. – неопределенно ответила старая Мелия. – Но такая задача далеко выходит за пределы моей компетенции.

– Можно перезарядить персональные генераторы хронополя, – начал я, но тут атмосфера резко переменилась.

Мелия тоже заметила – обе Мелии. Экран замерцал и ослеп, ряды огней на пульте побледнели и погасли. Наступила мертвая тишина. Самый воздух изменил цвет, превратившись в голубоватый кисель. По краям предметов появились цветные ореолы, вроде хроматической аберрации в дешевом объективе. Дохнуло морозом, будто открылась дверь гигантского холодильника.

– Вот и все, – сказала старшая Мелия, негромко и спокойно. – Время останавливается, частота волновых процессов стремится к нулю – они исчезают. Вместе с ними исчезает и такая особая форма энергии, как материя…

– Погодите, – перебил я. – Это не природное явление. Кто-то манипулирует хронокосмом!

– Откуда ты знаешь? – спросила Мелия.

– Некогда объяснять. Агент Гейл, – я взял почтенную леди под руку, – где вы были в момент нашего появления?

Мелия попыталась возразить, но та, другая, безмятежно ответила:

– В стасис-камере.

– Где зеркала?

– Да. – Она кивнула. – Поначалу я стеснялась рассказывать. Похоже на трусость, правда?

– Пошли.

Я повел их на другую сторону зала, сквозь холод, тишину и помертвевший воздух, туда, где ждали зеркала. Потускневшие, но пока целые.

– Быстрее! – поторопила агент Гейл. – Сброс поля может случиться в любой момент!

Со стороны зала послышалось громыхание, будто рушились кирпичные стены – странный, приглушенный звук. По коридору в нашем направлении ползла ленивая туча дыма; в ее недрах мерцало что-то желтое.

– Внутрь – живо! – велел я Лизе.

– Нет, сначала ты и… агент Гейл!

– Не спорь, девочка!

Подхватив ее на руки, я шагнул к зеркалу. Лиза отбивалась. По поверхности зеркала побежали тусклые цветные полосы.

– Мистер Равель! Не мешкайте! – Решительно повернувшись, старшая Мелия пошла навстречу дымному облаку.

Мелия закричала, но тут я пропихнул ее сквозь зеркало. Вопль как отрезало.