Звездный демон (СИ)

Ну а пока Ра возобновил работы, начатые на Абидосе некоторое время назад… сотни за три лет до этого. Он принялся строить себе корабль-пирамиду, подобный его земному летучему дому, давно уже обескрылевшему. Таури даже не подозревали о предназначении великой пирамиды, стоявшей посреди пустыни в стороне от города. Ничтожества!

Если уж Ра придется задержаться на Абидосе еще – и на случай, если к кораблю-дворцу на Земле больше не будет доступа, - Верховный Лорд Системы устроится на этой планетке со всем возможным удобством.

Помимо работы над гробницей Мерсу, Киа трудилась и над разгадкой секрета Врат: но только делала это втайне от Менеса. Фараон думал, что его жена по горло занята другим – и что у нее ничего не выходит с Вратами, поэтому Киа опустила руки, как и ее старый отец, по-видимому, ослабевший разумом. Менес ошибался во всем.

Неби не ослабел разумом, а Киа не опустила рук.

Она только хотела… первая овладеть тайной Врат. И, возможно, похоронить эту тайну в своем сердце навеки. Но отступиться, лишить себя того рая, в котором они возросли, было выше ее сил.

Великая царица со своим советником перекапывали архивы с усердием земледельцев; подолгу сидели вдвоем в библиотеке над листком, на котором красными буквами горело преступление раба Ра, выдавшего им свое божество. Киа и Неби наведывались и в храм перехода, получив на то дозволение царя. Они подолгу простаивали перед наквадным кольцом в таком же бессильном молитвенном молчании, как и сам фараон.

И однажды Киа озарило вдохновение.

Пленник давно жил среди них – под охраной, но без притеснений. Ему сохранили жизнь, потому что он поклялся в верности царю людей. Киа уже видела воинов Ра, ставших двойными клятвопреступниками; но этот на них не походил – может быть, потому, что не имел возможности вернуться к своему господину… или увидел Менеса иным, нежели те воины: не разбойником, а божественным царем, подавляющим сопротивление и чарующим сердца. Киа вскоре узнала, что этого человека даже не пытали: хватило угроз и уговоров – может быть, небесное царство оказалось таково, что воин Ра был рад всякой возможности остаться на земле.

И великая царица решила приступить к нему спустя некоторое время, чтобы он помог ей в работе над Вратами.

Менес давно перестал рассчитывать на своего пленника. Может быть, тот своей быстрой и полной сдачей вскружил молодому фараону голову, как вскружила ему голову победа над Ра – и царь поверил, что ему рассказали все. Воин Ра давно смирно жил среди бывших врагов в одном из заброшенных домов города, и не пытался ничего против них предпринимать.

И однажды великая царица наведалась к нему – одна, не взяв даже отца. Стража удивилась ей, но воспрепятствовать ее посещению не посмела.

Киа не приказывала им молчать о своем приходе, чтобы не возбудить подозрений. Но даже если слухи о поведении царицы дойдут до Менеса, она всегда сможет сказать, что ничего не добилась.

Войдя в комнату, в которой пленник спокойно пил пиво, глядя в окно, Киа затворила за собою дверь, улыбнувшись его поведению. Они остались наедине.

Воин вздрогнул и чуть не уронил чашку, наконец увидев гостью: он вскочил и преклонил перед великой царицей колени.

- Поднимись и сядь, - приказала властительница обеих земель.

Она уже не беспокоилась о своей безопасности – этот изменник не выглядел таким безумцем, который мог бы напасть на жену своего победителя в присутствии стражи. Иначе зачем он предал Ра?

Воин сидел и смотрел на госпожу с почтительным вниманием и волнением, едва ли не страхом. Конечно! Такие, как он, очень боятся умирать!

- Что угодно твоему величеству? – спросил пленник.

Киа села на табурет и холодно улыбнулась.

- Хнумхотеп, я пришла поговорить с тобой о тайном деле, о котором ты должен будешь молчать, - сказала она. – Ты понял меня?

Воин с готовностью кивнул.

- Да, госпожа!

Киа вытащила из-за пояса маленький свиток; когда она положила его на разделявший их столик и развернула, пленник побледнел. Царица улыбнулась, погладив сделанное им алое изображение Врат, напоминавшее свежее позорное клеймо.

- Как открываются земные Врата – ты знаешь? – спросила она.

Хнумхотеп помотал головой; глаза его наполнились ужасом.

- Нет, великая царица… Ведь я давно рассказал нашему повелителю все, что знаю…

Киа облокотилась на столик и склонилась к пленнику; тот отпрянул, точно это кобра приблизила к нему голову, а не молодая прекрасная женщина.

- Неужели? – задумчиво спросила царица. – О тебе давно все забыли, Хнумхотеп, и я вижу, как ты радуешься тому, что божественное око спит.

Она чуть отвернулась от пленника; зазвенели тяжелые серьги-подвески, раздвинув занавес прямых черных волос. Хнумхотеп рядом обливался потом; царица чувствовала это, не глядя и не принюхиваясь.

- Все ли ты сказал, что знаешь? – спросила Киа.

- Да, госпожа!

Воин ответил так быстро и так горячо, что подозрения царицы еще усилились. Она обратила на него взгляд густо накрашенных глаз. Веки ее под начерненными выведенными дугой бровями были покрыты золотой пудрой, и она казалась зловещим ожившим идолом.