Звездный дождь-2

Марита устало подумала, что, похоже, скоро умрет. А еще - что немногим удается прожить свою жизнь настолько глупо и бесполезно, как она.

Что после нее останется?

Она не героиня романсеро. Она всегда отступала. Перед матерью, перед традициями рода, потом перед орденскими поводырями. Перед котом, и то...

Что останется, кто ее вспомнит?

Разве что Латка, которую она все-таки научила читать. И то поначалу не от чистого сердца. А ведь землевичка искренне к ней привязалась. Заботилась по-настоящему. И остальные ее не бросили, не ушли. Лечить пытались...

Не бросили? Они ушли.

Неправда.

Ненавистный голос глумливо хмыкнул. Новая волна боли...

Ушли, оставив с тобой самых бесполезных. Тебя уже бросили, глупая! А ты даже не поняла.

Неправда.

Когда она очнулась - несколько ниток назад - подошел Стимий. Поил водой, вздыхал, что рано она очнулась, про остальных рассказывал. Так что слушать "наездника" она не собиралась. Даже если бы не она не поверила Стимию... верить захватчику - невозможно. Да еще такому. Голос был снисходителен и самоуверен, сама эта интонация, свысока, "это-все-для-твоей-же-пользы", мгновенно вызывала к жизни воспоминания о наставлениях матушки Лижбет, со спокойной душой продавшей дочь орденским отче. О вкрадчивой манере отче Домита. Ненавижу.

Как же глупы женщины! Лежит связанной на обрыве и верит, что в этом ничего особенного, что за ней вернутся!

Верю. Потому что если не верить им - то жить уже просто незачем.

Ты еще можешь получить пощаду. Слышишь? Только поможешь с отловом Арката. Он опасен.

Нет.

Только Арката! Я не заставляю тебя сдать остальных. Только этого. Он чужак. Он ведь и для тебя опасен!

Нет. Нет. Сначала вы потребуете Арката. Потом скажете, что для меня опасен Тир. Потом - Латка с ее котом... нет уж.

Дура!

Пошел к Злишу, - выдохнула Марита. И стиснула зубы, приготовившись к новой волне...

Зашуршала трава. Пахнуло кожей и дымом. Хрустнули камушки - рядом кто-то присел.

Стимий.

Не сейчас. Сейчас ей не под силу разговаривать... Мне сейчас не...

- Марита, ты как? - не дождавшись ответа, бывший орденец положил мозолистую руку ей на лоб. - Спишь?

Что-то случилось в этот момент. Что-то немыслимое для представительницы знати. Марита даже не сразу ощутила это - только почувствовала, как по виску ползет что-то теплое, мокрое... Слезы? Она плачет перед чужими. Недостойно... но почему-то не стыдно. Совсем...

- Плохо, да? - по-своему понял ее бывший орденец. - Держись, девчушка. Аркат, может ей еще твоих травок?

- Нельзя пока, - тихо отозвался недавний безымянный. - Мне жаль...

Мне тоже.

А боль запаздывала. Незваный гость в голове отчего-то примолк. И волны не было. Не больно... а она и забыла уже, как это бывает.

Марита замерла, боясь верить.

Нет. Она не может позволить себе надежды. Всякое бывает. При том же орденском "вразумлении" после передышек становилось еще хуже. Но ведь и "наездник" молчит! А до сих пор он не затихал ни на пушинку, уговаривая, оскорбляя, принуждая. Она не может позволить себе надеяться.

Или все-таки?..

А нежданная передышка длилась и длилась... и вдруг лопнула от веселого вскрика:

- Эй, Стимий, ты от Клода лекарством заразился? А микстуры у тебя тоже имеются или пивом лечить будешь?

Орденец повернул голову:

- Дан!

Боль не вернулась. Марита помнила про нее все время - пока прилетевшая на Ррахоне Звезда обнималась и второпях разъясняла, как Дана удалось вытащить, как рухнула крепость, при чем тут незнакомый паренек, крепко вцепившийся в траву, как только ему помогли слезть с драконьей спины... и с чего вдруг Ррахону вздумалось грузить на себя дерево, нет, не дерево, а кустик... ты не бойся, Маритка, он ласковый...

Боль не вернулась и когда на руки с разбегу запрыгнул ком серой шерсти и, внаглую таращась зелеными глазами, принялся тереться о ее платье и бодать головой в подбородок. И когда Латка повисла на ее шее и старательно вымочила это платье слезами, обзывая "милой подружкой" и "Мариточкой-солнышком".

И когда Аркат, очень удивленный, положил руки ей на виски и пристально всмотрелся в глаза.

И когда Звезда, два раза поругавшись насчет того, кому лететь в убежище на драконе, а кому добираться с Сином, наконец разобралась по своим "транспортам".

И когда подошел Син. Хотел что-то сказать, даже попробовал, но не смог... только смотрел, как паства на воплощение Судьбины... и тогда она первая взяла его руку. Крупную мозолистую, с проступающими синеватыми жилками. Горячую.

Боли не было. Она вернется, как и мерзкий голос "наездника", но отчего-то в этот миг Марита не слишком боялась возвращения.

Она выдержала. Первый раз в жизни она устояла против чужой воли и выдержала, не согнувшись и не сломавшись. Никого не выдав. А значит, сможет и еще раз.

Правда?

Убежище никуда не пропало.

Не исчезли деревья, не обвалился входной зал. Все так же мягок был воздух - совсем другой, чем снаружи. И вход послушно расступился, пропуская Звезду в круглую комнату-"прихожую".