Звездный двойник

Гнёзда Марса пока ограничивались присутствием в ВА своих наблюдателей, так что от Марса нам нужны были лишь голоса живущих там людей. У нас на Марсе была популярность, у противника — власть. Но после того, как честно посчитают голоса, они из своих кресел со свистом повылетают!

Дэк склонился над калькулятором рядом с Роджем. Тот, зарывшись в груду бумаг, что-то подсчитывал по своим собственным формулам. Дюжина с лишним вычислительных центров по всей Системе занимались сейчас тем же самым, однако Родж предпочитал собственный метод. Как-то он хвастал, что может просто прогуляться по округу, разнюхивая обстановку, и определить результат с точностью до двух процентов… А что — такой может.

Док Чапек сидел позади, сложив руки на животе. Поза его точь-в-точь повторяла позу дождевого червя на крючке. Пенни нервно расхаживала по комнате, разносила выпивку и в нетерпении гнула в руках какую-то шпильку. На нас с мистером Бонфортом она старалась не смотреть. До сих пор мне никогда не приходилось бывать на партийных посиделках в ночь выборов, и обстановка здесь значительно отличалась от чего бы то ни было. Всё вокруг насквозь пронизано было уютной теплотой. Страсти улеглись. И, казалось, чёрт с ними, с результатами; мы сделали всё, что могли, вокруг — друзья, и всеобщая приподнятость не нарушена будущими тревогами и заботами — она, совсем как глазурь на тех вон пирожных, приготовленных для банкета по случаю завершения выборов…

Никогда ещё не было мне так хорошо.

Родж оторвался от своего листа, глянул на меня, затем — на мистера Бонфорта:

— Континент в нерешительности. Американцы пробуют воду, прежде, чем нырнуть; единственное, что их заботит — насколько глубоко.

— Можно уже сказать нечто определённое?

— Нет ещё. Голосов-то у нас хватает, но количество мест в ВА ещё не определилось — плюс-минус полдюжины.

Он поднялся:

— Пойду-ка я, в город прогуляюсь.

Вообще говоря, идти следовало мне, раз уж я был «мистером Бонфортом». В ночь выборов лидер партии просто обязан появиться с обходом в штаб-квартире, однако она была тем самым местом, где меня легко могли раскусить. «Болезнь» на время кампании избавляла меня от таких посещений; тем более не было смысла рисковать сейчас. Придётся Роджу пожимать руки, раздавать улыбки направо и налево и позволять взвинченным бесконечной бумажной вознёй девушкам вешаться себе на шею.

— Через час вернусь.

Сначала банкет хотели организовать внизу, пригласив весь персонал, и конечно же — Джимми Вашингтона, но таким образом мистер Бонфорт лишался возможности в нём участвовать, а это никуда не годится. Поэтому вечеринку устроили для узкого круга посвящённых. Я поднялся:

— Родж, я с вами. Поприветствую гарем Джимми Вашингтона. У них сейчас, небось, тоже праздник.

— Вы с ума сошли? Вовсе не обязательно…

— Но дело стоит того, так? И ничего страшного в этом нет.

Я обратился к мистеру Бонфорту:

— Как вы полагаете, сэр?

— Я бы пошёл.

Спустившись на лифте, мы прошли чередой пустующих комнат. В них стояла мёртвая тишина, но миновав мой кабинет и приёмную Пенни, мы попали в форменный бедлам! Стереовизор, принесённый по случаю торжества, гремел во всю мощь, пол был усеян мусором, присутствующие кто выпивал, кто курил, кто — и то и другое сразу. Даже Джимми Вашингтон слушал отчёт с бокалом в руке. Он его даже не пригубил — Джимми вообще не пил и не курил — скорее всего, кто-то просто сунул его ему в руки, а он из приличия взял. Джимми отлично умел вписаться в любую обстановку.

Я в сопровождении Роджа обошёл всех, с искренней теплотой поблагодарил Джимми и извинился за то, что не могу задержаться подольше.

— Пойду, разложу старые косточки на чём-нибудь помягче, Джимми. Извинись за меня перед ребятами, хорошо?

— Слушаю, сэр. Вам и вправду необходимо следить за своим здоровьем, господин министр.

Я отправился обратно, а Родж пошёл с поздравлениями дальше.

Едва я ступил на порог, Пенни прижала палец к губам, прося не шуметь. Бонфорт задремал, и стерео приглушили. Дэк, прислонясь ухом к динамику, записывал на большой лист бумаги сведения к приходу Роджа. Доктор Чапек сидел на том же месте. При виде меня он поднял свой бокал и кивнул.

Я попросил у Пенни скотча с водой и прошёл на балкон. По часам ночь уже наступила; снаружи тоже было темно. Чуть ущербная, Земля нависала надо мной в окружении россыпи звёзд — точь-в-точь бриллианты в витрине «Тиффани». Чтобы немного прийти в себя, я отыскал Северную Америку и попытался найти ту маленькую точку, что покинул несколько недель назад.

Вскоре я вернулся в комнату: слишком уж забирает это зрелище — лунная ночь. Чуть позже вернулся Родж и молча засел за бумаги. Бонфорт уже проснулся.

И вот настало время подведения итогов. Все затаили дыхание, изо всех сил стараясь не мешать Роджу с Дэком; минуты тянулись, словно часы. Наконец Родж отодвинул своё кресло от стола:

— Уффффф! Всё, шеф, — сказал он, не оборачиваясь. — Наша взяла. Перевес — семь мест минимум. А может, и девятнадцать. А может, и больше тридцати!

Бонфорт ответил не сразу. Голос его звучал совсем тихо:

— Вы уверены?